На фронт Маша Коваль попала, когда ей было 16 лет. Хрупкая девушка-санинструктор под огнём противника вытаскивала раненых. Самоотверженно спасала других и совсем не думала о себе: первое ранение настигло её уже 8 июля 1941 года – в колено отлетел осколок мины, который она смогла достать из раны сама, вырезав скальпелем.
– Рассчитывать было не на кого, поэтому, сцепив зубы, я извлекла этот осколок, – рассказывает Мария Михайловна Metro. – Страшно болела нога, а мы тем временем очень тяжело выходили из окружения на переправе через Дон.
По стечению обстоятельств в их паром попала бомба. Но Мария стояла далеко, у деревянного столбика, в который она вцепилась. Это и спасло. Её сильно контузило. Из реки девушку выловили бойцы. Марию отвезли в госпиталь.
– У меня лопнули барабанные перепонки, я была глухая, с жуткими головными болями, но с уверенностью, что все свои недуги смогу залечить в ближайшее время и снова отправиться воевать!
Однако лечение затянулось, и лишь через четыре месяца Мария смогла выписаться и отыскать свою танковую бригаду.
– Тогда я даже не предполагала, что самое страшное нас ожидает впереди – в 1942 году, в Сталинграде, – голос Марии Михайловны становится жёстким.
Прошли через ад
Бои за оборону Сталинграда начались 17 июля 1942 года. Мария всё так же была в составе 45-й танковой бригады.
– Сталинград как будто проверял каждого из нас на прочность: такого огромного количества убитых и раненых я никогда не видела!
Самыми непростыми оказались осенние и зимние месяцы: в городе не было отопления и света.
– В конце октября был тяжело ранен заместитель командира батальона – капитан, его нужно было срочно переправить через Волгу в районе Ерзовки. Катера уже не ходили, добираться в таких случаях приходилось на плотах или лодках, – вспоминает Мария Михайловна. – Но к тому времени на реке местами уже образовался лёд. Командир полка вызвал добровольцев – санинструкторов, но, вопреки его ожиданиям, мужчины молчали. Тогда вперёд вышла я, не смогла остаться безучастной, я ведь комсомолка! Следом шагнула вперёд ещё одна девушка – Маруся, и мы с ней вместе отправились в опасный путь.
Мороз был приличный, девушки положили капитана на связанные лыжи и пошли. Маша тогда совсем не думала об опасности. Ей казалось, что идут они слишком долго, словно это не река, а море. Они петляли, перебираясь с льдины на льдину, перетаскивая за собой раненого.
– Шли мы весь день, было пасмурно и казалось, что небо слилось с Волгой, а мы затерялись в этом мире. Сначала мы храбрились, а потом почувствовали отчаяние, кричали, плакали. Себя проклинали за то, что вызвались пойти по реке, мужиков трусами обзывали. И уже когда начало темнеть, услышали крики. Это к нам подбежали мальчишки с берега, а там уже столпились люди: никто ещё через Волгу не переходил, мы – первые! Когда мы передали капитана в госпиталь, сил у нас совсем не осталось. Мы просто свалились у печки в избе, где нас разместили и мгновенно заснули.
Утром девушкам нужно было возвращаться снова в Сталинград, в свою бригаду, а лёд на Волге снова подтаял. Им пришлось ждать несколько дней, чтобы снова наступили морозы. За это время немного помогли медсёстрам в госпитале, и девушкам даже предложили остаться работать у них.
Но поступить так мы не могли: нас ждали обратно в танковой бригаде и нужно было доложить о выполнении задания. Потом Волга снова начала подмерзать. Деревенские мальчишки дали нам длинные палки, которые назывались слегами, показали, как пользоваться. Мы с Марусей снова пошли вдвоём через реку, нащупывая палками путь впереди, чтобы не провалиться. До сих пор не могу понять, как же мы тогда шли и тянули раненого! Обратная дорога была не менее сложной.
Несколько раз они падали в воду, когда перепрыгивали со льдины на льдину.
– В части нас уже не ждали, но мы были рады, что вернулись к своим. Нас обеих тогда наградили медалями "За боевые заслуги".
Мария Михайловна говорит, что это самая дорогая награда для неё до сих пор.
– Сейчас мне страшно подумать, как же мы, две девчонки, решились тогда перейти с раненым Волгу по льду, – её голос дрогнул. – Я была маленькая, худенькая 18-летняя девчонка, а Маруся чуть постарше и поплотнее. Без неё я бы не справилась ни за что.
Ну а потом она снова участвовала в боях в Сталинграде.
– Вокруг всё взрывалось и горело, было слишком много убитых – я не знала, кому оказывать помощь, многие погибли!
Выживать приходилось не только под вражескими пулями. Зимой, в лютые морозы, ночевали в холодном здании с бетонным полом.
– Спали мы только стоя, на полу мы бы умерли от переохлаждения.
Но однажды девушка не выдержала и улеглась – после боя сморил сон. Она так и уснула там, где шла борьба – среди немецких трупов. Очнулась, когда её погрузили вместе с убитыми на телегу. Зашевелилась, сдвинув навалившиеся мёртвые тела.
"Живая! Как же ты здесь?" – вскрикнул один из бойцов.
– И я опять попала в госпиталь – получила сильное переохлаждение.
Хотела застрелиться
Менее чем через год она снова оказалась в госпитальной палате. В декабре 1943-го Мария воевала под Кировоградом, где её тяжело контузило. Отбросило взрывной волной на угол дома, отбило почки.
– Я потеряла слух, зрение, не чувствовала вкуса и запаха. В челюсти застряли осколки.
В медсанбате о ней заботились врачи и медсёстры – Мария перенесла сложнейшие хирургические операции.
– Моим спасителем стал хирург Виктор Николаевич Северин. И вот представьте, мне, девчонке, 19 лет, а я глухая и слепая. Все порывалась застрелиться, а все вокруг опекали меня, говорили, что я ещё танцевать буду. Доктор Северин гладил по голове, говорил, что он ещё на моей свадьбе погуляет. На свадьбе он не был – она прошла в полку, мы с супругом были в гимнастёрках! А вот первые роды у меня Северин принимал, это было 11 июня 1946 года.
С будущим мужем она познакомилась во время большого марша из Молдавии на Висленский плацдарм. Старший лейтенант Иван Рохлин стал оказывать Маше знаки внимания. Однако службу они проходили в разных подразделениях.
– Влюблены в меня были многие, но я ко всем относилась ровно. Солдаты знали, что я люблю цветы, и на отдыхе собирали для меня букеты в поле, среди них – и мой будущий муж Иван. Один раз он рассмешил меня – оборвал, наверное, всю герань с подоконника дома, где его разместили!
Спас и сделал предложение
Самые страшные события произошли уже ближе к концу войны. 95-я гвардейская стрелковая дивизия, в которой служила Мария, вела тяжелейшие бои в Германии. Одна и та же территория несколько раз переходила то к одной, то к другой стороне. Во время боя фашисты захватили дом с ранеными и медсестрой.
– Я знала её, Варей звали, – глухо говорит Мария Михайловна. – Немцы изнасиловали девушку, вырезали на лбу звезду и посадили на кол. Когда мы нашли Варю, она умирала в страшных муках.
Через несколько дней недалеко от деревни Кляйн-Пескерау Мария отправила первую партию раненых на машине. Сама осталась с 18 тяжелоранеными бойцами в немецком блиндаже на нейтральной полосе.
– Три дня эту территорию никто не мог занять, – вспоминает Рохлина. – Я всё это время вблизи слышала немецкую речь. Был жуткий страх – вспоминалась Варя...
Но Мария перевязывала раненых – их нельзя было бросать, и ни на минуту она не оставляла автомат и не смыкала глаз, опасаясь плена. Когда советские солдаты снова пошли в наступление, то первым в блиндаж вбежал старший лейтенант Иван Рохлин. Он боялся увидеть страшную картину и решил для себя: если Маша жива, он женится на ней!
Иван признался Марии в любви и предложил выйти за него замуж.
– Когда он ворвался в блиндаж, я не сразу поняла, что он говорит и почему целует мои окровавленные после перевязок руки. Я рыдала... Командир, увидевший меня вскоре, даже испугался и спросил, почему я в слезах. Говорю: "Замуж позвали!", а он мне смеясь: "Так не рыдать, а радоваться нужно!"
В тот же день Иван написал рапорт на имя командира полка, позже издали полковой приказ считать его и Марию мужем и женой.
– Мы всю жизнь считали днём нашей свадьбы 5 февраля 1945-го, хотя официально брак зарегистрировали только 23 февраля 1946 года в консульстве СССР в Австрии, в Вене.
Свадьбу отметили скромным ужином с сослуживцами.
– Мы прожили почти пятьдесят лет в любви и согласии, воспитали двоих детей и внуков. Самым ярким воспоминанием для меня навсегда осталась наша встреча в блиндаже. Какое это было счастье – увидеть наконец родное лицо и услышать русскую речь после нескольких дней потрясений!
Досье
Мария Коваль (Рохлина)
Родилась:
в 1924 году в Запорожской области.
Окончила школу:
в 1941 году.
1941 год:
25 июня направлена на оборонные работы под Киевом. В тот же день началась бомбёжка. Мария перевязывала раненых, затем примкнула к танковой бригаде.
1943 год:
тяжёлая контузия под Кировоградом. Едва подлечившись, вернулась в строй.
9 мая 1945 года:
встретила на пути к Праге в г. Фрайберг.
2025 год:
несмотря на возраст, Мария Михайловна проводит встречи со школьниками и студентами, на которых рассказывает о войне.
