Из-за проблем с авторскими правами Роберт Эггерс не мог экранизировать роман Брэма Стокера о графе Дракуле. Так появилась авторская версия знаменитой готической истории под названием "Носферату". Возлюбленную и жертву бессмертного вампира теперь зовут не Мина, как в книге, а Эллен. Отношения главных героев имеют более близкий и телесный характер, а дьявол в новой адаптации возникает из попыток персонажей соответствовать культурным нормам и ожиданиям. Метро поговорило с Лили-Роуз Депп о работе над неоднозначной историей.
Лили, хотелось бы узнать о ваших отношениях с Дракулой до съёмок "Носферату".
– Меня всегда восхищала эта история Брэма Стокера. Когда я была ребёнком, мой брат всерьёз увлёкся графом Дракулой. Джек начал одеваться как Дракула и даже говорил с трансильванским акцентом. Так что Дракула был важной частью моего детства. Позже я полюбила этого персонажа, посмотрев различные экранизации его истории. Так что, когда я услышала, что Роб Эггерс собирается сделать свою версию романа Стокера, я подумала, что хочу сыграть в этой картине. По-моему, Роб – идеальный режиссёр, чтобы рассказать историю Дракулы. На пробы я шла с трепетом, не могла поверить, что меня выберут для участия в таком особенном проекте.
Вы понимаете влечение вашего персонажа к дьяволу?
– Я понимаю, что хотел рассказать Роб, когда решил рассмотреть сюжет с женской точки зрения. Мы здесь видим не демоническую силу, одержимую желанием убивать. Речь об изображении плотского, похотливого и вполне человеческого желания со стороны вампира, а затем и со стороны женщины. И их отношения, их связь оказываются намного сложнее и страшнее для зрителей. И что мне нравится, в нашем фильме нет места морализаторству.
Как вы готовились к съёмкам?
– Вместе с режиссёром мы много обсуждали внутреннюю войну моей героини. Окружающие не могут принять её желания, из-за чего она стесняется себя и в итоге оказывается в изоляции. Эллен пытается подавить тьму, которая всегда была внутри неё. И в результате этой борьбы появляется что-то прекрасное, Эллен понимает, что она не такая уж и плохая. Фильм поднимает очень много человеческих проблем, это не просто ужастик.
Я полагаю, что играть некоторые сцены было очень тяжело физически. Например, когда у Эллен случаются видения и её скручивает судорога.
– Нужно было внешне изобразить её внутреннюю войну. Мы много работали с тренером по движению, потому что никто не хотел, чтобы я просто делала красивые па. В эпизодах со странной "демонической" пластикой Эллен была чёткая хореография, но мне разрешали и импровизировать. Съёмка этих сцен была похожа на безумный танец с камерой. Мы хотели, чтобы каждый момент был наполнен настоящим чувством и чтобы каждое движение Эллен было оправдано её эмоциями. Репетиции длились часами, и многие из сцен я репетировала в корсете, который помогал мне менять пластику и дыхание. Удивительным образом моё тело реагировало на все физические сложности, я начинала двигаться совершенно в несвойственной мне манере.
Вы изображаете сложное сочетание уязвимости, силы и чувственности. Какие женщины – настоящие, из кино или из литературы – вдохновляли вас?
– Есть так много актрис, которых я люблю, и так много ролей, которыми я восхищаюсь, что я даже не могу сказать. Я думаю, что Роб создал уникальную героиню. Мы с ним обсуждали, что она одной ногой в реальном мире, а другой — в потустороннем, эта идея мне очень помогла. Я играла девушку, которая как будто постоянно и тут, и не тут, которая ощущает и уязвимость, и силу.
Сложно выдавать такие необычные эмоции и реакции?
– Вот почему я и люблю свою работу – меня очаровывает возможность изучать самые необычные эмоции. Я склоняюсь к персонажам со сложной психологией, потому что мне нравится бросать вызов. Я люблю, когда меня выталкивают из зоны комфорта. Персонаж Эллен в адаптации Эггерса показывает тёмную сторону запретов и предрассудков. Этот фильм как будто снимает покрывало с темы, которая до сих пор является табу. Я счастлива, что сыграла в нём.
Какой урок вы извлекли из своего опыта работы в "Носферату"?
– Я многому научилась на съёмках этой картины. Самое главное, я научилась отпускать поводья. Я никогда не снималась в таких сложных в техническом плане картинах, и мне нужно было научиться доверять постановщикам, перестать контролировать всё, что происходит с моей героиней, стать частью чётко выстроенной структуры. Это освободило меня в творческом смысле, за что я очень благодарна режиссёру и всей команде.