Вас в детстве заставляли заниматься музыкой?
– Конечно. Игра на музыкальном инструменте так же, как хореография или фигурное катание, – занятие, которому ты учишься с самого детства, иначе в этих профессиях невозможно состояться. Да, были такие уникумы, как Олег Лундстрем, который узнал, где находится нота до, только в 12 лет. Но это исключение. В 6 лет ты не можешь принять осознанное решение, чем будешь заниматься. И я бы сказал, что меня не заставляли, а приучали к музыке. Это был обычный процесс: тебе ставят руки, учат играть по пустым струнам...
А вы говорите: "Я хочу пойти с ребятами играть в футбол!" Что тогда?
– А я и хотел, и играл, и сбегал. И вообще, был страшно ленивым. И хотел играть в футбол, а не на скрипке, всегда. Но... Это же не было так, что меня насильно принуждали. Желание всё равно присутствовало. У нас ведь есть огромное количество людей, которых в детстве заставляли заниматься и сейчас они ненавидят музыку. Это как если ребёнок ест кашу, а сегодня он хочет не кашу, а конфеты. Здесь главное – не пережать.
Вы родились в творческой семье и сами стали известным исполнителем. В музыке есть понятие "генетика"?
– Я недостаточно компетентен в этом вопросе, чтобы оценить, как генетика влияет на музыкальные способности. Конечно, это связано, но как, я не знаю. У меня пять родных сестёр. Старшая – пианистка. А младшие музыкантами не стали. Их, кстати, в какой-то момент недозаставили, и они выписывали "счёт" моим родителям: "Почему Петю заставляли, а нас нет?" Да, многие вещи мне давались быстрее, чем другим. Но в этом была и большая проблема. Например, кому-то на задание нужна неделя, а мне день. И вот я всё сделал. Что дальше? Только в футбол идти играть. А по-хорошему ты должен ставить планку выше и делать больше, чем остальные. Мой отец всегда говорил: "Если бы у меня были твои способности, я бы перевернул мир".
Как он повлиял на вас?
– Я вспоминаю, когда мне было года 4. Отец держал скрипку, и я проводил смычком по пустым струнам... У меня никогда не было терзаний по выбору инструмента. Хотя у меня дед пианист, мать пианистка, сестра пианистка. А отец скрипач, и, видимо, у меня всё пошло от него.
Олег Лундстрем родился в Чите и считал себя читинцем. Вы родились в столице...
– Это мой родной город. И да простят меня жители Читы, для меня это лучший город Земли. Я жил – не бывал, а жил – в Мадриде, Базеле, Пекине, поэтому мне есть с чем сравнивать.
И чем жизнь за рубежом отличается от московской?
– Москва лучше по всем параметрам. В Мадриде даже пива больше пьют, чем в Москве.
И сидра!
– Когда я был там студентом, выживал таким образом: напротив моего дома была сидрерия. Приходишь туда, заказываешь сидра на 2,5 евро, и тебе дают тарелку бесплатной еды. Поэтому и растолстел. (Смеётся.) Так вот, в этой сидрерии испанцы остатки еды выбрасывали на пол. Для них это было нормально. В Москве такого просто не может быть.
Читайте также: В Atomic Heart нашли афишу легендарного джаз-бэнда