50 лет назад создан спецназ КГБ – рассказы ветеранов "Альфы"

Жёсткий набор сохранился в подразделении и сейчас. Теперь это Управление "А", которое продолжает бороться с терроризмом. 

Владимир Зайцев до службы в группе "А" был сотрудником КГБ в Седьмом управлении, которое специализировалось на поимке американских шпионов. Служить в "Альфе" он поначалу не хотел. Однако всё решил случай.

В боевых условиях 

– У меня была такая интересная работа, хороший опыт в задержании агентов ЦРУ, поэтому переходить поначалу я никуда не планировал, – рассказывает Metro полковник КГБ Владимир Зайцев. – Но однажды, это было в 1982 году, друг познакомил меня с командиром "Альфы" – моим однофамильцем – легендарным командиром Геннадием Николаевичем Зайцевым. (Кстати, о нём в прошлом году сняли художественный фильм "Командир", основанный на реальных событиях.) 

В начале 80-х он продолжал вести набор в группу "А" и присматривался к перспективным ребятам. 

– Мы с ним поговорили "за жизнь" – о семье, работе и спорте. Я рассказал, что большие спортивные нагрузки для меня привычны, нормативы мастера спорта выполняю. На службе и дома тоже всё прекрасно. Поговорили очень душевно, и он уехал.

Вскоре Владимир узнал, что в отдел кадров Седьмого управления приезжал тот самый командир "Альфы" и взял его личное дело.

– Открыл, а там, оказывается, столько поощрений! – улыбается Владимир Николаевич. – Прочитал и говорит: "Личное дело я забираю, и этого парня я к себе обязательно возьму". Кадровик мне посоветовал: "Соглашайся. Он тебя выделил, это дорогого стоит, отбор жёсткий". Я подумал и дал положительный ответ. Мне тогда было 34 года.

Владимир был первым, кто пришёл сюда не рядовым сотрудником, а заместителем начальника отделения. Практически сразу начал обучать подчинённых тому, как вести себя при поимке террористов. Учения проводил не в спортзале, а на обычных столичных улицах. Однако люди даже не подозревали, что поблизости от них бойцы нового подразделения учатся обезвреживать преступников.

– Когда я вернулся в подразделение после первого такого занятия, Геннадий Николаевич поинтересовался, что мы делали. Я рассказал. Он: "Я тебя накажу! Ты почему расшифровываешь нашу работу!" Я говорю: мы всё делали так, что люди ничего не заметили. "Нет, я тебя накажу!" И вдруг звонит зампредседателя КГБ: ему каждое утро командир докладывал, кто чем занимается. Зайцев рассказал, что провели занятия в городе. И вдруг я слышу по громкой связи: "А вот это правильно! Нечего сидеть в кабинетах, вот так и нужно – в боевых условиях работать". Геннадий Николаевич положил трубку, смотрит на меня и говорит: "Тебя не наказывать, а, оказывается, поощрять надо!" 

Москвичи часто и с удовольствием помогали бойцам группы "А".

– Например, была ситуация, когда сел в автобус наш "подопечный" – преступник, а там много людей, брать нельзя. Нужно это делать в безлюдном месте, – делится Владимир Николаевич. – Если за ним в автобус войти, он может заметить. Пришлось остановить самосвал. Водителю сказал: "Мы из МУРа, давай, за этим автобусом!" Получилось прямо как в кино. Водитель – работяга, довёз и готов был дальше помогать. У нас люди были отзывчивые, вовлечённые и понимали, что с преступностью нужно бороться.  

Мадам Петерсон

Ещё задолго до зачисления в группу "Альфа" Владимир Зайцев участвовал в задержаниях агентов ЦРУ и получил среди коллег прозвище "гроза шпионов". Одним из особенно ярких стало задержание первой женщины-агента ЦРУ, вице-консула американского посольства Марты Петерсон. Она прилетела на работу в Москву в 1975 году. До того прошла обучение в Лэнгли, где за год выучила русский язык. 

– В наше поле зрения она долго не попадала, потому что до этого мы не сталкивались с женщинами-разведчицами, – поясняет Владимир Зайцев. 

По ночам Марта оставляла в тайниках сведения для первого завербованного в Москве шпиона ЦРУ, дипломата Александра Огородника. 

– При помощи фотокамеры, которая была спрятана в большую перьевую ручку, он делал снимки секретных документов МИДа СССР, а Петерсон передавала ему деньги и дальнейшие инструкции-распоряжения. Её задержание состоялось уже после самоубийства Огородника, но о том, что он принял яд, Марта не знала. Гибель Огородника мы держали в тайне и загримировали под него нашего сотрудника – над гримом корпели лучшие специалисты "Мосфильма" и в итоге добились сходства.

Сотрудники КГБ арестовали Марту 15 июля 1977 года. Владимир Зайцев помнит все детали поимки шпионки ЦРУ.

– Был уже поздний вечер. Она припарковала служебную автомашину у кинотеатра "Россия" и вошла в зал. Шёл фильм "Красное и чёрное" по одноименному роману Стендаля, последний сеанс уже начался. Наша "наружка" вела наблюдение издалека, потому что на разведчице было белое, с крупными цветами, платье, его было заметно издали.

Марта села в кресло у запасного выхода и некоторое время делала вид, что смотрит фильм. Когда она убедилась, что вокруг всё спокойно, то прямо поверх платья натянула чёрные брюки и надела такого же цвета пиджак, распустила собранные в пучок волосы. К служебной машине Петерсон не вернулась. Она села сначала в автобус, затем покаталась на троллейбусе и в метро, проверяя, нет ли за ней слежки. Только после этого Марта поймала такси и приехала к Краснолужскому мосту. 

– На первый взгляд, в это позднее время место казалось безлюдным, но на самом деле там на разных позициях находилось около ста оперативных сотрудников из разных подразделений. Все они скрытно наблюдали за происходящим. Петерсон собиралась закладывать в тайник очередные инструкции для Огородника.

Марта поднялась по лестнице, ведущей к железнодорожному полотну. Идти ей нужно было через арки, которые были проделаны в огромных опорах моста. На это время разведчица исчезала из виду. В одной из арок задержалась больше чем нужно. 

– Мы поняли, что там она оставила посылку. Нужно было срочно её брать. Когда Петерсон на середине моста повернулась и стала спускаться по лестнице, то как раз и была схвачена с поличным. Чтобы она поняла, что перед ней не уличные хулиганы, меня переодели в форму офицера милиции. На память осталась фотография с задержания, – улыбается Зайцев.

Мадам Петерсон мужественно отбивалась от сотрудников КГБ, искавших укрепленный на её теле небольшой разведывательный приёмник. Она громко кричала, предупреждая агента, который должен был забирать посылку.

– Петерсон продемонстрировала нам отличное знание отборного русского мата и приёмы каратэ. Оказалось, у неё "чёрный пояс"! Тем временем арест затягивался, и тогда я крепко взял её за руку, сдавив запястье. Сжал так сильно, что сломал браслет часов. В этот момент выяснилось, что там находится микрофон, который соединялся с записывающим устройством на теле шпионки. Пока ехали в машине, браслет я отремонтировал, но через некоторое время посольство США прислало в наш МИД ноту по поводу сломанных часов и синяков на руках.

Марту выслали из страны. А недавно она выпустила мемуары, в которых подробно рассказала о том, как была разведчицей. Но самым ярким для неё стало отнюдь не это. Петерсон удивило, что в Москве не было разнообразия еды, к которому она так привыкла на родине. Её нервировали очереди за продуктами. Она вспоминала, как в один из вечеров у неё на ужин была только капуста...

Арест предателей 

Военный разведчик Геннадий Сметанин был уверен, что ему удастся бежать из страны. Однако перед этим он с женой отправился к родственникам в Казань. Следить за ним там было опасно – он мог это обнаружить.  

– Мы три дня не знали, где он находится, и сильно нервничали. Думали: ушёл! Предатель ушёл! Но потом всё-таки обнаружили: уехал к брату в пригород Казани. Мы нашли его по билетам. Я направил ребят на разведку, а там – застолье, много народу. Мне руководство приказывает: "Срочно брать!" Я отвечаю: "Не буду!" – "Как не будешь?!" Я ответил, что людей слишком много, родственники не поймут и будет ещё одна Куликовская битва. За исход операции взял ответственность на себя. Мы ждали, когда он поедет на вокзал. Группа захвата подъехала к поезду. Зайцев оценил обстановку – снова вокруг люди, брать нельзя. Шпиона решили арестовать в поезде. Я вошёл в вагон. Рядом с его купе стояла девушка из нашего наружного наблюдения. Она сильно волновалась и дрожала, я её обнял. Говорю: "Видишь, он на платформе, сейчас войдёт в вагон, пройдёт мимо нас. Я тебе палец покажу, а ты засмейся". Она стоит напряжённая. И вот Сметанин идёт по вагону, я подал условный сигнал, девушка засмеялась. Мы хотели его у туалета брать, у меня там сотрудник стоял с полотенцем, ждал команды. 

Как вспоминает Владимир Зайцев, Сметанин должен был выйти курить. Арестовывать его в купе нельзя: там дочь-подросток и жена. 

 – И вот он решил выйти, а у него дверь как раз заклинило. Я предложил помощь, отодвинул его, чтобы дочь с женой не видели. Потом в следственном изоляторе он говорил, что мы специально дверь испортили, чтобы задержать. Но это было случайностью. Мои ребята увидели: я дверь начал двигать, с двух сторон подошли и его взяли. Мой коллега Виталий сразу с него парик и очки снял – в очках был яд, но мы не знали об этом. Виталий за пазуху всё это засунул. Потом, когда нам рассказали про яд, он в лице изменился: если бы даже небольшая частица попала на кожу, наступила бы мгновенная смерть. Арестовали и жену Сметанина. Выяснилось, что она тоже была завербована американской разведкой. А в Лефортово выяснилось, что при себе у неё был пояс, в котором обнаружили зашитые алмазы, она собиралась вывезти их за границу. 

Ещё одна громкая история, связанная со шпионажем и продажей американцам секретных сведений, произошла с инженером-конструктором Адольфом Толкачёвым, который решил сотрудничать с московской резидентурой ЦРУ. За семь лет шпион выдал американцам 54 уникальные разработки военно-промышленного комплекса СССР, чем нанёс стране огромный ущерб.

– Это был самый высокооплачиваемый агент: американцы платили ему в переводе на рубли по 100 тысяч и больше! Неслыханные по тем временам суммы, – вспоминает Владимир Зайцев. – Сотрудники ЦРУ называли его "шпионом на миллиард". Секретные документы он фотографировал прямо на работе или уносил в обеденное время домой и переснимал там. Его вычислили по огромному объёму этих документов, которые записывались в специальный  формуляр. Причём некоторые страницы формуляра он уничтожил, а документ вскоре подделал – заменил на другой, который было почти не отличить. Но только сотрудница, выдававшая секретные документы, запомнила, что брал он обычно много. На этом он и "засыпался". Когда Толкачёв понял, что попал в наше поле зрения, часть денег он сжёг в печи на даче. 

Адольф Толкачёв был приговорён к смертной казни в 1985 году. В начале 1986-го его расстреляли.

Курьёз на тренировке

Владимир Зайцев нередко усложнял задачи для своих бойцов. На учениях с муляжом бомбы поначалу всё шло хорошо. Сотруднику дали гильзу, имитирующую взрывное устройство. Он завернул его в тубус и под мышкой пронёс через все основные "точки", где нужно было побывать. 

– Мы расположились в одном из институтов. На нас никто не обращал внимания. По фото сотрудник опознал "агента", который по легенде должен был прийти за бомбой. Вышел на остановку, там как раз было относительно тихое место. Стояла лишь одна женщина. Тот, кто должен был взрывное устройство забрать, не рассчитал. Он решил, что тубус лёгкий и рванул его к себе. Тубус падает, оттуда вываливается бомба. Женщина сознание стала терять. 

На "разборе полётов" Владимир Зайцев отругал своих подопечных:

– Взрывное устройство зубами надо было держать, а ты выронил его. Вот и представь, как это было бы в реальности: упало, взорвалось и все погибли. 

Ввели в заблуждение

Как рассказал Владимир Николаевич, у сотрудников был даже целый гардероб, чтобы переодеваться в зависимости от ситуации.  

А однажды коллеги ввели его в заблуждение.  

– Нам нужно было взять преступника рядом с больницей. И вот он идёт мимо входа, поступает команда на задержание. Я смотрю, два медбрата вышли в белых халатах, у них мешок с больничными картами и они за преступником идут. Я с досадой подумал: как они мешают! Сейчас их придётся заодно на землю положить. И в ту же секунду они ему этим мешком ударили сзади по ногам. Он упал, его мгновенно скрутили. Смотрю, а это мои сотрудники! Молодцы, что могу сказать. 

Спасли заложников 

Всё, чему учил своих бойцов Владимир Николаевич, шло на пользу в опасных ситуациях. Например, во время тяжёлого штурма пассажирского самолёта, захваченного террористами в Тбилиси в 1983 году.  

– У нас атака проходила молниеносно. Сопровождалась она разрывами светозвуковых гранат, брошенных террористами. Для пассажиров это стало ещё одним испытанием. Люди были так напуганы, что забились под кресла. Преступники вели огонь в сторону кабины пилотов, стремясь попасть в бойцов "Альфы". 

Там же, в салоне, был обнаружен кейс. Оказалось, террористы хранили в нём гранаты, которыми собирались отразить атаку штурмующих. 

– Но мы так быстро всё делали, что преступники не успели ими воспользоваться. 

Их взяли, однако среди задержанных не хватало ещё одного. Зайцев обнаружил его на полу – террорист притворился мёртвым, но выдали дрогнувшие в свете фонаря веки.  

– Я нарочно скомандовал стоящему рядом лейтенанту, что если этот бандит шевельнётся, нужно его пристрелить. Он тут же открыл глаза, поднял руки. Весь штурм мы опасались взрыва лайнера. Но, к счастью, ничего не обнаружили. У террористов изъяли огнестрельное оружие, а также две гранаты РГД-1 и Ф-1. Позднее выяснится: эти гранаты оказались учебными, но в них были вставлены боевые запалы. Продавцы воспользовались тем, что бандиты торопились, и всучили им болванки. 

Читайте также: Океанолог Александр Осадчиев рассказал о своих научных экспедициях в суровую Арктику