"Коробка для Чебурашки": в Москве продают студии площадью меньше 9 кв. метров

Репортёр Metro притворился покупателем "самой маленькой квартиры" в столице и разобрался, как жить, когда руки упираются в стены
"Коробка для Чебурашки": в Москве продают студии площадью меньше 9 кв. метров
Василий Кузьмичёнок
Чем я не Чебурашка? Только апельсинов не хватает.

Новость о продаже микростудий возбудила комментаторов из Интернета: "Да у меня кухня больше!", "Видимо, это для маленьких людей из племени умпа-лумпа", "Коробка для Чебурашки была вместительней!" 

Я, конечно, не Чебурашка, но решил лично оценить все прелести "самой маленькой квартиры за всю историю", как её называют в Сети. 

На место я прибыл не один, а с фотографом Васей – по нашей незамысловатой легенде, моим другом, который помогает мне определиться с выбором жилплощади. Четырёхэтажное здание в 8 минутах ходьбы от станции метро "Тульская" (объявление не врало) оказалось совсем не похоже на обычные жилые дома. 

В студиях высокие потолки, поэтому предусмотрен второй этаж, где можно хранить вещи или спать.
Василий Кузьмичёнок
В студиях высокие потолки, поэтому предусмотрен второй этаж, где можно хранить вещи или спать.

– Этот дом 1935 года, – объяснила нам риелтор Светлана (имя изменено. – Прим. ред.), с которой я общался по телефону. – Раньше здесь располагалась женская гимназия, потом Институт геологии и геодезии, где проектировали Крымский мост, а теперь это пространство разделили на студии. 

Тип
8,8 кв. метров
– общая площадь студии, в которой побывал репортёр Metro. За неё агентство по недвижимости просит 4,1 миллиона рублей

После недолгой беседы выяснилось, что это не единственная особенность местного жилья: во-первых, оно оформляется как нежилое помещение, то есть о московской прописке можно и не мечтать. Второй грустный момент: затраты на коммуналку будут почти в два раза дороже, чем в обычной квартире. И третий минус, о котором мы узнали (хотя ещё даже не переступили порог квартиры!), – что из-за отсутствия прописки дети (которых у меня ещё нет) не будут прикреплены ни к детскому саду, ни к школе. Но Светлана, объясняя это, не теряла энтузиазма.

– Это всё ерунда, договоритесь как-нибудь! Ну что, пройдёмте? 

Входим в тесную комнатку без прихожей (размечтался), но со вторым этажом, где можно только спать. 

Но на втором этаже самой маленькой студии можно разве что мамины закатки хранить.
Василий Кузьмичёнок
Но на втором этаже самой маленькой студии можно разве что мамины закатки хранить.

– И как тут жить? Так можно и клаустрофобом стать! – шучу я. 

Но не понявшая юмора Светлана стремительно парировала: 

– Артём, это не самая маленькая наша студия. Вы сейчас в помещении 10,7 квадрата.

"О боже!" Поняв мой настрой перед заходом в ту самую «маленькую студию», Светлана предупредила: 

– Это помещение лучше сдавать под офис. 

Осматривая комнатушку, мысленно соглашаюсь с ней, но Светлана не успокаивается: 

– Но при желании тут и жить можно. Есть место для раковины и даже кухню можно поставить, розетки есть. 

– А я вот думаю, кушать тогда где? 

В таком помещении даже руки нельзя расставить по сторонам. А как тогда делать зарядку?
Василий Кузьмичёнок
В таком помещении даже руки нельзя расставить по сторонам. А как тогда делать зарядку?

– Артём, вы слишком много думаете! Можете сделать стол на подоконнике! А что, у нас так и делают... Привыкнете! 

После этого она повела нас в студию чуть побольше – целых 14 квадратов. И тут случилось чудо: небольшое на самом деле помещение показалось мне просторной палатой из какого-то дворца, которая как будто светится изнутри от дневного света, льющегося из окна. 

А может, на такой эффект и делается расчёт?