Сергей Павлович Цыбин, помогая себе тростью, подходит к макету "Бурана" в Центральном доме авиации и космонавтики, и его глаза загораются как у ребёнка:
Елена Купцова
Сергей Цыбин у своего детища.
– Похож! И советский флаг на месте...
Из 80 лет жизни 13 он посвятил работе над аппаратом. Был руководителем единой разработки наземных и бортовых средств управления полётом. На его груди орден Красного Знамени – за "Буран".
Сергей Павлович вместе с другими разработчиками пришёл на открытие новой экспозиции, посвящённой 35-летию полёта.
Цыбин отдаёт трость, присаживается и начинает рассказ.
– Я авиатор по крови, мои папа и мама планеристы, – он отклоняется на спинку стула. – Когда крылья появились в космосе, для меня это было как знамение Божье.
Александр Моклецов / РИА Новости
На стартовой площадке Байконура.
В разработке "Бурана" тоже было много божественного или, по крайней мере, сверхчеловеческого. Проект изначально задумывался как самый грандиозный в истории.
Вывести на орбиту стотонную махину было решено в пику США. В 1972-м президент Никсон объявил о разработке программы Space Shuttle. Над Советами нависла угроза ядерного удара из космоса, и они начали готовить "наш ответ Никсону" с невиданным доселе размахом. Было задействовано 2 млн человек и больше тысячи предприятий.
Но опередить США, как в 1961-м, не удалось.
– Я ужасно завидовал американцам, которые 12 апреля 1981 года запустили первый шаттл, – Цыбин скрещивает ладони. – Мне было ужасно обидно, что это не мы...
Полёт "Бурана" состоялся только через 7,5 года, но создателям удался корабль, превосходящий шаттлы.
– "Буран" был полностью цифровым кораблём. Даже лампочку на пульте нельзя было включить не через бортовую вычислительную машину, – объясняет Цыбин. – И второе, что удалось в отличие от них, – сделать беспилотный аппарат.
При работе над "Бураном" было использовано 39 новых материалов и 230 технологий.
Программист Андрей Афанасьев участвовал в создании уникального теплозащитного покрытия.
– Мы создали плитки, способные выдержать температуру плазмы, – рассказывает он Metro. – У них такая низкая теплопроводность, что, нагреваясь снаружи, они остаются холодными в месте соприкосновения с поверхностью корабля...
Елена Купцова
Репортёр Metro лично проверил теплопроводность плитки с обшивки корабля.
Чем ближе была дата запуска, тем больше волновались разработчики:
– Первый полёт был назначен на 29 октября, – вспоминает Цыбин. – Но, к сожалению, из-за того, что на ракете-носителе не отстрелилось устройство прицеливания, пришлось пуск отменить и перенести на 15 ноября. В этот день всё прошло без сучка и задоринки. Да, были какие-то мелкие вещи, но полёт, который полностью проводился в автоматическом режиме, прошёл выше всяких ожиданий.
Чувство от успешного запуска было похоже на эйфорию, вспоминает полковник Владимир Акимов – с 1979 года ведущий специалист по системе управления ракеты-носителя "Энергия":
– Валентин Петрович Глушко (генеральный конструктор НПО "Энергия". – Прим. ред.), гений, основоположник мирового ракетно-двигательного строения, со слезами на глазах вышел перед строем и поздравил нас. Прозвучало троекратное "ура". А потом мы разошлись по машинам. В отделе все поздравляли друг друга, обнимались и, извините, выпивали.
Елена Купцова
Владимир Акимов показывает себя на фотографии, сделанной прямо перед запуском "Бурана".
Радость была такой большой, потому что успех аппарата не был предсказуем.
– На следующий день после посадки мы вместе с космонавтом Олегом Макаровым поехали к его дому, – говорит Сергей Павлович. – Открываются ворота гаража, и Макаров выносит какую-то коробку. Высовываюсь из машины и говорю: "Это чего?" Отвечает: "Как же, мы же с тобой спорили на ящик коньяку..."
Тогда Цыбин вспомнил, что ещё в 82-м они с Макаровым, который был уверен, что никакого полёта не будет, заключили пари.
ЦИТАТА
Мы творили с огромным удовольствием. Ждали, когда вернёмся на работу.
В момент празднования никто не предполагал, что полёт "Бурана" будет первым и единственным.
– Проект выбросили в корзину благодаря Горбачёву, – считает Сергей Павлович. – Перед полётом он приехал на полигон, всё посмотрел и говорит: "Ну, денег-то у нас на это всё равно нет". Все всё сразу поняли. Кто-то ему нашептал, что нужно остановиться... Уже в 90-х американцы приехали на завод "Энергомаш" в Химках и попросили наших сделать двухкамерный двигатель. В 1995-м в Штатах я встречался с одним американцем, который сказал, что мы им сэкономили ten plus ten (10+10) – 10 лет разработки и 10 миллиардов долларов...
С развалом СССР были утрачены хозяйственные связи между предприятиями из бывших советских республик. За годы независимости в России не удалось сделать ничего сопоставимого с "Бураном" по техническому уровню.
– Для меня это огромная боль на несколько десятилетий, – сожалеет Акимов. – Многие после приостановки работ были вынуждены уйти из сферы. Кто ушёл на пенсию, кто-то пошёл красить заборы.
Но всё-таки спустя три с половиной десятка лет разочарование создателей "Бурана" смешано с гордостью из-за причастности к чему-то великому.
– Разочарование есть, – признаётся Сергей Цыбин. Но при этих словах его глаза не потухают. – Всё-таки это был наш звёздный час. "Буран" – моё лучшее произведение.