13 октября 1972 года в Андах разбился турбовинтовой самолёт, в котором было 45 человек. Половине удалось спастись, но дальше выживших ждал ад. Metro вспоминает подробности жуткой трагедии, о которой Голливуд снял фильм "Выжить" с Джоном Малковичем и Итаном Хоуком.
ПУТЕШЕСТВИЕ В ОДИН КОНЕЦ
В 1972-м регбийная команда Old Christians Club считалась одной из лучших в Уругвае. Для перелёта в Сантьяго (Чили), где ребят ждали контрольные матчи с клубом Old Boys, был арендован военный самолёт Fairchild FH-227D.
Командиром воздушного судна был подполковник Данте Эктор Лагурара – ему назначили испытательный срок, до этого он пилотировал истребители. Вторым пилотом оказался полковник Хулио Сесар Феррадас с 39-летним лётным стажем, у которого было 28 успешных перелётов через Анды. За навигацию отвечал штурман, лейтенант Рамон Сауль Мартинес.
С самого начала полёт не задался. Погода испортилась, лайнер не долетел до гор и приземлился в аэропорту Мендосы, у самого их подножия. Местные лётчики посоветовали пересечь хребет с крюком на юг, где горы были не столь высоки и опасны. Через перевал Планчон можно было добраться до чилийского города Курико и взять курс на север до аэропорта в Сантьяго.
13 октября самолёт отправился в свой последний путь. Во время перелёта через перевал Лагурара вышел на связь с диспетчером аэропорта Сантьяго и объявил, что лайнер разворачивается от Курико к месту назначения. Но оказалось, что экипаж неверно рассчитал время перелёта – на самом деле самолёт всё ещё находился над горами, но из-за облачности лётчики не видели этого.
Пассажиры были в приподнятом настроении, и даже когда лайнер вошёл в циклон и его стало потряхивать, много шутили. Но в какой-то момент самолёт просел на 1,5 тысячи метров. Паника началась, когда сработала аварийная сигнализация, предупреждавшая о скором столкновении. Кто-то увидел в иллюминатор стремительно приближавшиеся горы, и тогда салон наполнился криками ужаса.
Пилоты попытались поднять просевший авиалайнер, но облака рассеялись и их взору предстала ужасная картина: самолёт находился прямо у склона горы. В отчаянной попытке исправить ошибку лётчики поставили самолёт чуть ли не в вертикальное положение, но это не помогло. На высоте 4,2 тысячи метров лайнер задел правым крылом вершину горы – оно оторвалось и срезало хвост. Из образовавшейся дыры на гору вывалились два ряда сидений с пассажирами.
Бескрылый фюзеляж рухнул на склон и с огромной скоростью покатился вниз, превратившись в неуправляемый боб. В дороге ему частично оторвало крышу, а когда он воткнулся в лёд, погибли почти все члены экипажа.
Заслуженный пилот России Юрий Сытник в интервью Metro рассказал, что могло произойти, и кто больше всего виноват в авиакатастрофе.
– Тогда не было ни GPS, ни ГЛОНАСС, ориентировка шла по ветру и по времени, – рассказывает Сытник Metro. – А в горах так очень сложно ориентироваться, потому что направление ветра часто меняется. Тем более была высокая облачность, значит, самолёт проходил через фронт – из-за этого направление ветра могло меняться даже на 180 градусов. То есть, попутный ветер мог меняться на встречный, а это влияет на местоположение самолёта. Кроме того, в облаках из-за обледенения всегда теряется мощность двигателя, что тоже могло привести к трагедии. Немаловажно, что тогда контроль диспетчера за полётом осуществлялся не по радиолокационной системе. То есть, экипаж и диспетчер не знали истинного положения самолёта, поэтому диспетчер и разрешил снижение в тех условиях. Произошла типичная ошибка пилота, который начинает преждевременное снижение в горной местности.
По словам Сытника, в то время главные решения принимал исключительно командир воздушного судна, на которого целиком возлагалась ответственность.
– Даже если штурман ему сказал, что горы пройдены, он должен был убедиться в своём местоположении, а он его не знал и доверился коллеге. Возможно, потому что у него не было достаточного опыта пилотирования пассажирских самолётов. Командир отвечал за безопасность, он должен был обладать достаточной квалификацией, чтобы в любой момент заменить и второго пилота, и штурмана. Конечно, косвенно вина за случившееся ложится и на штурмана... Но вот что важно – неизвестно, какими часами они тогда пользовались. Согласно рекомендациям, нужно пользоваться авиационными бортовыми часами, с точным ходом, причём вести контроль необходимо не только по часам, но и учитывая скорость ветра и другие факторы. Что уругвайские пилоты использовали в качестве часов, сказать теперь сложно, но вряд ли они были высокоточные.
Юрий Михайлович не исключает и экзотическую версию авиакатастрофы – возможно, самолёт попал во временную аномалию.
– У экипажа и пассажиров после полёта часы иногда могут отставать даже на полтора часа. В том же "Бермудском треугольнике" пропадала куча самолётов, хотя за штурвалом находились опытные пилоты. Не хочу думать, что над Андами был тогда какой-нибудь полтергейст, но, как суеверный человек, отлетавший более 50 лет, могу сказать, что странные явления в лётном деле существуют. То есть, по хронометражу пилоты могли правильно пройти перевал, но самолёт попал в аномальную зону, где время текло не как обычно. Возможно, из-за этого Лагурара до последнего думал, что они всё-таки прилетели в Курико...
В итоге сразу после авиакатастрофы в Андах в живых осталось 33 человека, среди которых были и тяжелораненые. На следующее утро их число сократилось до 28. А главное, люди оказались на высоте 3,6 тысячи метров, посреди скал и снегов, на лютом морозе, без запасов пищи. Началась отчаянная борьба за выживание.
КАННИБАЛИЗМ И ЛАВИНА
Тренер и капитан команды Марсело Перес ещё перед первой ночёвкой приказал заделать в фюзеляже все дыры - в нём выжившие проводили морозные ночи, прижавшись друг к другу. Приходилось надевать по несколько свитеров, джинсов и пар носков, ведь ночью температура могла опускаться до -40.
Среди пассажиров были студенты медколледжа, оказавшие первую помощь раненым - в дальнейшем они отвечали за здоровье выживших. Главное, с чем им приходилось бороться, - сильные обморожения, грозившие превратиться в гангрену.
На следующий день после авиакатастрофы над местом крушения пролетел поисковый вертолёт, но отчаянно кричавших и жестикулировавших людей не заметили. Тогда кто-то предложил выложить крестом чемоданы. Не помогло...
Добывать воду научились быстро - днём снег клали на алюминиевые части самолёта, где он нагревался на солнце и таял. А запасы еды быстро закончились: было лишь несколько снеков, шоколадок, банка сардин и немного алкоголя. Выжившие в отчаянии стали вспарывать сидения, в надежде найти там солому, но тщетно, жевали кожаные ремни чемоданов, но те не переваривались.
Однако всё это время еда была рядом, вот только думать о ней никто не хотел. Пока не стало ясно - это вопрос жизни и смерти.
"Первый раз мне принесли серо-белый кусочек плоти, - писал Нандо Паррадо в своей автобиографии. - Он был твёрдым и холодным. Я напомнил себе, что это уже не человек, ведь душа покинула тело. И осознал, что подношу мясо ко рту слишком медленно. Я старался ни с кем не встречаться взглядом, но периферическим зрением видел остальных. Некоторые тоже сидели с мясом в руках и собирались с силами, чтобы откусить. Другие с мрачным видом жевали. Наконец, я засунул свой кусок в рот. У него не было вкуса. Я немного пожевал, потом заставил себя сглотнуть. Я не чувствовал вины. Я знал, как сильно табу на эту тему, но если меня и одолевали сильные эмоции в тот момент, то это было негодование из-за того, что судьба заставила нас выбирать между ужасом каннибализма и ужасом неминуемой смерти".
Резали, сушили и раздавали мясо конкретные люди, которые не сообщали никому, кого именно разделывали. Одним из них был Эдуардо Страуч.
– Поначалу я резал мясо очень мелко, чтобы было не так трудно с этим справляться, - рассказал Страуч Metro. - Нам нужно было время, чтобы привыкнуть к этому. Сушить мы его стали по той же причине, а для этого клали мясо на фюзеляж, под солнце. Мы очень хотели жить! Мы были слишком молоды. И готовы были жертвовать собой, своими телами ради других. Ведь мы не знали, кто умрёт следующим, кто станет кормом для остальных. Но самое главное, у нас не было выбора.
Ели не только мясо, но и внутренности, раскалывали черепа и позвонки, чтобы достать мозг. А через 15 дней после авиакатастрофы на фюзеляж сошла лавина, которая пополнила запасы пищи ещё на полтонны.
"В ту ночь в фюзеляже было очень темно, - писал Нандо Паррадо в автобиографии. - Я проспал около получаса, а проснулся испуганный и дезориентированный – что-то огромное и тяжёлое ударило в грудь. Я почувствовал ледяное прикосновение к лицу, а затем тяжесть навалилась с такой силой, что выбила воздух из легких. Наступила тишина, затем я услышал медленный, влажный скрип - рыхлый снег осел под собственной тяжестью. Показалось, что тело запечатали в бетон. Я сделал несколько неглубоких вдохов, но тут же снег заполнил рот и ноздри, я задыхался. Странно, в этот момент мысли стали спокойными и ясными. "Это смерть!" – сказал я себе. Затем чья-то рука стряхнула снег с моего лица. Меня вернули в мир живых. Я выплюнул снег и глотнул холодного воздуха".
Альпинист Александр Гуков рассказал Metro, что происходит с человеком, если его вдруг засыпало снегом, и что нужно делать в этой экстремальной ситуации.
– Лавины бывают мокрыми и сухими. Если засыпало мокрым снегом, то это как бетон, откопать человека очень тяжело. Когда снегом засыпало нос и горло, удушье происходит очень быстро. В снеге есть поры, но дышать через них вплотную невозможно. Если завалило снегом, нужно всеми способами создавать вокруг лица как можно больше пространства, тогда появится шанс дышать. Если пространство очень маленькое, то от дыхания образуется корка, ещё больше затрудняющая движение воздуха. Кроме того, нельзя паниковать, потому что учащается дыхание.
После схода лавины в Андах в живых осталось всего 19 человек.
ЧУДЕСНОЕ СПАСЕНИЕ
Всякий раз, отправляясь в поход, выжившие быстро возвращались. Ночевать вне фюзеляжа было очень сложно, риск погибнуть от обморожения повышался многократно. Но приходилось что-то изобретать, ведь только долгое путешествие в сторону Чили могло спасти пассажиров.
Однажды выжившие придумали делать снегоступы из подушек сидений, в качестве крепежа для ног использовали толстые провода из самолёта. Но лучшая идея посетила Карлоса Паэса, соорудившего спальный мешок из теплоизоляции фюзеляжа. Мама не зря учила его шитью - вместо ниток он использовал проволоку.
В решающий поход отправились самые сильные и выносливые: Антонио Визинтин, Роберто Канесса и Нандо Паррадо.
"Утром я был полностью экипирован, – вспоминает Паррадо. – На голову надел шерстяную шапку, поверх натянул капюшон с плечами, срезанный с антилопьего пальто Суси (умершая сестра Паррадо. - Прим. Metro). На голое тело надел хлопковую рубашку и несколько женских брюк, поверх натянул ещё три свитера и три пары джинсов. На ступни надел четыре пары носков, обернул их полиэтиленовыми пакетами, засунул ноги в регбийные ботинки. Пришлось ещё обмазать помадой покрытые волдырями губы. В качестве трости использовал алюминиевую палку".
После того, как троица забралась на вершину, с которой вместо чилийских лугов открывался вид на новые горы, Визинтин отдал свои запасы мяса и вернулся в лагерь. Альпинисты-самоучки думали, что выйдут к Курико, но на самом деле оказались вдали от западных границ Анд, на высоте 4,5 тысячи метров.
Тем не менее Канесса и Паррадо двинулись дальше. Вскоре заметно потеплело и мясо, взятое в дорогу, стало портиться. У Канессы началась дезинтерия. Сил путешественникам придавали локальные победы - сначала они наткнулись на первую растительность, затем на водоём, увидели первую живность.
За 10 суток путники прошли примерно 60 километров и вышли к реке. На противоположном берегу был чилийский крестьянин Серхио Каталан. Заметив путников, он ушёл и вернулся к реке лишь на следующее утро, перебросил путникам камень, к которому привязал бумагу и карандаш. Нандо написал: "Наш самолёт упал в горах. Мы из Уругвая. Мы шли пешком 10 дней. Нас двое, я и мой друг. Он болен. Около самолёта ещё 14 человек, они в тяжёлом состоянии. Нам нужно как можно скорее отсюда выбраться, но мы не знаем, как. У нас нет еды, силы на исходе. Пожалуйста, поторопитесь!"
Прочитав записку, пастух перебросил на другой берег немного хлеба, вскочил на лошадь и бросился к ближайшему поселению. Оказалось, регбисты вышли к чилийской долине Лос-Майтенес.
Вскоре 14 парней, ждавших спасения, увидели вертолёты - на одном из них был измождённый Нандо, нашедший в себе силы показать пилотам, куда именно лететь. Те долго не могли поверить - выжившие находились аж на территории Аргентины!
Спасатели, которые чуть позже исследовали фюзеляж и окрестности, нашли расчленённые трупы, к выжившим тут же возникли вопросы. Информация о каннибализме просочилась в прессу, началась травля. Однако католическая церковь их полностью оправдала, после чего все нападки прекратились.
Через месяц на место крушения прибыла экспедиция, чтобы похоронить останки. Рядом с могилой был установлен железный крест в память о погибших. На нём были две надписи: "Мир вам, уругвайские братья!" и "Ближе, Господь, к тебе". Место авиакатастрофы назвали "Долиной слёз".
А команда Old Christians Club стала чемпионом уже в 1973-м, прервав победную серию La Cachilla - несколько выживших в Андах регбистов восстановили форму и внесли свой вклад в победу.
КАРЛОС ПАЭС
Одним из выживших в горах был Карлос Паэс - в эксклюзивном интервью Metro он рассказал, через что пришлось пройти ему и его друзьям, чтобы спастись.
Есть что-то в истории с чудесным спасением в Андах, о чём вы никогда не рассказывали?
Если такое и было, то лишь потому, что мы заключили друг с другом соглашение. Например, в 1972-м мы не знали имена людей, которых ели.
Насколько классной была ваша жизнь перед полётом, как вы попали на борт самолёта?
Мне было 18. Родители развелись, хотя в этом были и свои плюсы. Я был испорченным ребёнком, жил в агрессивной среде. И меня интересовало регби. Был назначен матч между уругвайской и чилийской командами. Мы арендовали самолёт, пригласили с собой родственников, друзей. Помню, билет стоил мне 38 долларов. Так вышло, что после авиакатастрофы я уже никогда не играл в регби. Но думаю, что во многом нам удалось спастись из-за того, что мы были регбийной командой. Хотя любой, у кого есть огромное желание жить, и кто готов будет сделать для этого всё и даже больше, сможет добиться того же.
Как вы относились к самолётам до полёта, была ли у вас аэрофобия?
Во время полёта обстановка в салоне была радостная. Для нас это было приключение! Мы были с друзьями, должны были неделю пожить в другой стране. Мы очень хотели круто провести время. Конечно, каждый, кто поднимался по трапу на самолёт, предполагал, что он может упасть и разбиться. Но когда самолёт врезался в горы, никто не мог поверить, что это происходит именно с нами.
Вы что-нибудь знали про Анды перед полётом? Или для вас это были всего лишь горы?
В Уругвае нет ничего, что возвышается больше чем на 500 метров, можно сказать, у нас "плоская" страна. Поэтому Анды были для нас чем-то удивительным. И это уж не говоря о том, что зимой в Уругвае редко бывает снег, а температура лишь иногда опускается до нуля. Мы не знали, что такое снег, не имели понятия, как себя вести, если его слишком много. Но вот что я могу сейчас сказать про Анды... На высоте 4200 метров нет никакой жизни. Там были только камни, снег и мы. Мне кажется, это совсем ненормально: пережить авиакатастрофу, а потом оставаться в живых 72 дня, когда ночью тебя пробирает до костей жуткий мороз, и нет нормальных жилья и еды. Даже подготовленным было бы сложно в тех условиях. То, чего мы достигли – настоящий подвиг, памятник, который можно поставить человеческой расе.
Что вы помните о полёте, о крушении?
Было весело, мы перекидывали друг другу регбийный мяч. За минуты перед крушением мой друг Рафаэль Эчаваррен предложил поменяться местами, чтобы фотографировать красоты Анд. Я разрешил ему сесть у окна... В результате он умер, а я нет. Самолёт попал в зону турбулентности, второй пилот попросил нас пристегнуть ремни. Нам сообщили, что аэроплан "немного потанцует". Тут же мы опрокинулись метров на 600, это стало для всех неожиданностью. Все стали орать "Oooole", будто на корриде. Самолёт начал взлетать и падать, это была череда воздушных ям. Шутки прекратились, нас охватил животный ужас, переросший в дикую панику. Самолёт врезался в скалу, развалился на две половинки, фюзеляж на бешеной скорости катился по склону по меньшей мере два километра. Нам крупно повезло, что мы не врезались в скалу. Отчётливо помню, как принялся читать "Аве Мария" - с самого начала экстремальных событий и до того момента, пока самолёт не остановился.
Среди выживших в основном были атлеты в хорошей физической форме. Это помогало?
Наша команда состояла из студентов 18-24 лет. Были, конечно, свои лидеры - Нандо Паррадо и Роберто Канесса. У них была огромная сила, они стали теми смельчаками, которые пошли за помощью, хотя были изнурены, обезвожены, у них не было с собой нормальных запасов еды... Но у них было главное – желание жить. А ещё им помогли остальные 14 человек, о которых Нандо и Роберто всегда помнили во время ключевой экспедиции.
Мы должны были объединить усилия, только появлялся шанс выжить. Именно наша слаженная работа позволила ребятам отправиться на поиски людей. У них была с собой провизия, вода (представьте, каково размораживать снег при низких температурах, а мы научились это делать). Моим вкладом стал спальный мешок на трёх человек, который я сам разработал, сшил из тёплых материалов, добытых в самолёте.
Нам помогла командная работа, мы смогли организоваться, почувствовать, что каждый - член коллектива, который делает всё ради выживания и имеет огромное значение.
Что помогло не отчаяться? Какие мысли "согревали" в том кошмаре?
То, что мы есть друг у друга. Это именно история о группе людей, объединённых конкретной целью. Без этого у нас не было бы шансов выжить. Плюс каждому из нас помогали мысли о жизни, её огромной ценности, о родных, которые ждут нас по другую сторону гор.
Если бы вы снова туда попали, стали бы вести себя так же? Тот факт, что пришлось есть людей, для вас сейчас это табу, или вы можете спокойно об этом говорить?
Первые десять дней мы ждали, что кто-нибудь прилетит и заберёт нас. У нас было портативное радио. И однажды мы услышали, что поиски прекращены! Сообщалось, что в феврале будут искать наши тела - когда появится солнце и условия будут менее экстремальные. Тогда понимание происходящего изменилось радикально.
Мы осознали, что рассчитывать можно только на себя. Нужно было придумать, как выживать, где мы можем добыть еду. Мы уже 10 дней ничего не ели, у нас не оставалось выхода. Мы уже задумывались о возможности есть трупы раньше, потому что в горах другой еды нет.
Будь я снова в той ситуации, то не допустил бы промедления, мы стали бы есть трупы раньше. А ещё я бы сделал всё, чтобы мы быстрее пошли в поход. Правда, погодные условия в тот год были самыми скверными за долгое время. Отойти далеко от фюзеляжа было непросто, возникал огромный риск замёрзнуть насмерть.
Кого из тех, кто был с вами, вы запомнили больше всего?
У меня сохранились добрые воспоминания обо всех. Мы, выжившие, до сих пор общаемся и каждый год встречаемся по несколько раз. У нас - доброе товарищество, мы радуемся встречам, предаемся ностальгии, празднуем дни рождения.
Мне исполнилось 19 на высоте 4200 метров, я в тот день был заживо похоронен под лавиной, оказавшись в тесной каморке 5 на 2 метра. Двое моих лучших друзей не выжили, Густаво Николич и Диего Сторм. Я вспоминаю их на каждой мотивационной конференции, куда меня приглашают.
Но по-настоящему выдающимся человеком показал себя Нандо Паррадо, у которого были стальные яйца, чтобы отправиться в 10-дневный поход, полный смертельных опасностей... Представляете, перед решающей экспедицией он дал нам разрешение употребить в пищу его сестру и мать, если закончится остальная еда. Да, мы все тогда сомневались в конечном успехе, но эти сомнения не мешали нам продолжать жить!
Вы упомянули лавину, расскажите о ней.
Это была худшая ночь для всех нас - 26 октября 1972 года... Почти все 26 человек спали и вдруг почувствовали такую тряску, словно с горы бежал табун лошадей. Могучая сила ворвалась внутрь самолёта, люди оказались засыпаны снегом. Все, кроме меня и моего друга Роя Харли.
На секунду мы подумали, что выжили только мы. Но отвлекаться на эти тревожные мысли не стали, тут же начали раскапывать своих друзей. Мы делали для этого всё возможное. Наши ладони горели из-за ледяного снега.
Лавина убила ещё девять человек, включая двух моих лучших друзей. Я могу часами говорить о том, что произошло той проклятой ночью. Но есть кое-что в этом анекдотичное. Я пытался разыскать Лилиану (Она в тот день погибла. - Прим. Metro), жену Хавьера Метоля, но когда раскапывал, рука наткнулась на голову Нандо. Оказалось, он смог выжить, потому что когда-то читал, что под снегом можно дышать, если остаёшься спокойным, поскольку в нём есть поры. Тот факт, что я наткнулся именно на Паррадо, а потом он стал одним из тех, кто привёл спасателей, удивителен... Лавина ещё больше нас сплотила, мы стали сильнее.
Проходит ли день, чтобы вы не вспоминали авиакатастрофу? Вы летаете с тех пор?
Инцидент в Андах - важная часть меня, это то, кто я есть сейчас. Я уже не представляю себя без этого несчастного случая. Трагедия стала отличным поводом не жаловаться на ежедневные проблемы. Я постоянно путешествую, даю лекции для всех типов компаний и спортивных команд, рассказываю, какое значение имеют командная работа, принятие важных решений, терпимость к разочарованиям, стрессоустойчивость. Мне важно рассказывать об уроках, которые я извлёк тогда. Каждую неделю я сажусь в самолёт, чтобы путешествовать в любую страну мира. Я убеждён, что самолёт - безопасный вид транспорта.
Расскажите о жизни после трагедии - вы довольны, как она сложилась?
Моя жизнь - это американские горки. Но прямо сейчас, когда я даю это интервью, проходит очередная моя международная конференция. А ещё я отец двух детей, дедушка пятерых внуков. Дети и внуки - это недвусмысленное доказательство того, что жить нужно на полную катушку.
Какой был ваш личный вклад в выживание 16-и счастливчиков?
Я думаю - чувство юмора. Я тот, кто умеет поддерживать хорошее настроение, что в тех обстоятельствах было важно. Я был одним из самых молодых в той поездке, и старался, чтобы мои шутки помогали людям чувствовать себя нормальными в условиях отчаяния, которое ощущалось всеми много-много дней. А ещё я очень горжусь спальным мешком, который сделал для путешественников, он помог Паррадо и Канессе проводить ночи в горах, на морозе.
Это был не просто мешок, а воплощение того, каким я был тогда. Сломленный человек не смог бы сделать его. Конечно, могла возникнуть идея, но реализацию он поручил бы кому-нибудь другому. Только в постоянной, кропотливой работе над выживанием мы прониклись огромным уважением друг к другу и стали сильнее как личности. В Андах у меня появилась идея с мешком, и я воплотил её в жизнь. И очень горжусь этим!
РИКАРДО ПЕНА
В 2005 году профессиональный альпинист Рикардо Пена прошёл тем же маршрутом, что и Паррадо с Канессой. Кроме того, он встретился с уругвайскими национальными героями и подробно поговорил о том походе. Рикардо рассказал Metro, что, на его взгляд, помогло им тогда совершить невозможное и спасти всех.
Вы общались с Нандо и Роберто – как думаете, почему они стали ключевыми фигурами в группе выживших в Андах?
Они очень умные и сильные личности. Плюс перед авиакатастрофой Нандо и Роберто были классными спортсменами, их физическую подготовку можно назвать выдающейся. Ещё они были прагматиками и реалистами. У других выживших было, наверное, больше слепой веры. Они надеялись поначалу, что их спасут люди или бог. Но когда услышали по радио, что спасения ждать бесполезно, их вера была сломлена. Нандо и Роберто с самого начала понимали, что выживание зависит только от них, и что придётся идти в горы, чтобы найти спасение.
Вы как специалист можете реалистично оценить шансы двух неопытных, обессиленных людей совершить экстремальный поход в горы?
Им нужно было пройти долгий путь, чтобы спастись. Вероятность погибнуть была очень высока - их подстерегали опасности в виде схода новой лавины, трещины в леднике, куда они могли провалиться, слишком отвесной скалы, с которой они рисковали сорваться. Да и погода в любой момент могла измениться и погубить их.
Но они отлично подготовились, например, у них был тёплый спальный мешок. А ещё все 10 дней им везло с погодой. Когда я сам отправился в экспедицию по их маршруту, нам очень мешали сильный ветер, низкие температуры.
Однако им в тех условиях было, конечно, гораздо сложнее! На них была, в основном, одежда из хлопка, они были насквозь промокшие, могли легко погибнуть от переохлаждения.
Вы повторили их маршрут - насколько сложной показалась вам та дорога?
Дороги не было от слова "совсем". Весь маршрут проходил через пересечённую горную местность. Часто попадались ледники, крутые скалы и ухабы.
Их маршрут начинался в Аргентине, затем они поднимались в горы. Тот подъём был самым сложным, был большой риск, что сойдут лавины или под ногами окажется расселина.
Когда я сам оказался на вершине Анд, где побывали они, и посмотрел на те виды, что перед ними открылись, был сильно впечатлён. Они ждали, что увидят зелёные чилийские долины, но вместо этого оказались словно в самом эпицентре Анд, окружённые заснеженными вершинами гор. Нужно было обладать выдающимися качествами, чтобы продолжить путь в неизвестность, понимая, что риск погибнуть огромен.
Нандо и Роберто сказали мне, что у них было два выбора - вернуться к самолёту и умереть с остальными, либо погибнуть в пути. Они решили идти дальше. Конечно, когда они стали спускаться в Чили, эта часть пути была уже не так опасна. И всё же они шли ещё очень долго, по каменистым маршрутам, обезвоженные...
Какие ошибки допустили путешественники?
Они могли пойти немного более безопасным горным маршрутом. К северу от места, где находился их самолёт, был хребет, на который я дважды взбирался. Мне показалось, что если бы они пошли тем путём и погода бы им благоволила, было бы проще. Но решения, которые они тогда принимали, были для них лучшими, учитывая, что у них совсем не было опыта. Главное, что эти решения работали!
Вас что-нибудь потрясло в этой истории по-настоящему?
Однажды я прочитал в книге интересный факт. Когда Нандо и Роберто встретились с чилийским крестьянином, тот бросил им хлеб через реку. Вы наверняка где-нибудь читали, что Нандо поделился куском с Роберто. Но несколько лет назад он признал, что Каталан бросил ему два куска. Нандо съел один, а когда вернулся к Роберто, протянул второй и сказал, что тому нужно съесть его целиком, потому что он слишком слаб. На это Роберто ответил: "Давай разделим его на двоих". И Нандо не удержался от соблазна съесть ещё (до этого 62 дня все выжившие питались только человеческой плотью). Он никогда не говорил Роберто, что уже съел кусок. И наконец-то признался в этом в 2012-м. Они оба посмеялись, хотя данный факт не давал Нандо покоя долгие годы.
Как думаете, они смогли выжить лишь из-за везения?
Конечно, в истории с Андами очень много удачи. Ведь в тех горах было много авиакатастроф, и в большинстве случаев никто не выживал. Но тогда самолёт разбился не вдребезги, затем часть его неслась на огромной скорости по местности, где не было камней, чего-то, во что они могли бы врезаться сразу. Это невероятное везение!
Да, многим выжить не удалось, ведь их было 45, а в живых осталось 16. Но этим 16-и невероятно везло.
Нандо и Канессе повезло, что на протяжении всего их пути к спасению была хорошая погода,, что они не провалились, не сорвались со скал, что их не накрыло лавиной. Повезло, что встретили Серхио Каталану, поскольку их организмы были уже истощены, они были на грани и почти не могли двигаться дальше.
Но, конечно, дело далеко не только в удаче. Я восхищаюсь их невероятной храбростью, психической и физической силой, умом и настойчивостью. То, что они сделали - настоящий подвиг.
Что вам приходит на ум, когда вы вспоминаете чудо в Андах?
История выживания экспедиции Эрнеста Шеклтона, который в 1914 году на судне "Эндьюранс" решил пересечь Антарктиду. Его судно зажало льдами в Море Уэделла, в результате оно потонуло. Целый год люди там провели, но всем удалось выжить. Им тоже пришлось взбираться на ледниковые вершины, чтобы установить контакт с цивилизацией.
Но есть огромная разница. Эрнест и его люди были исследователями, они были готовы к арктическим условиям. А у выживших в Андах не было нужного снаряжения, еды и, главное, они не были готовы к тем ужасам, через которые им пришлось в итоге пройти.
Metro провело опрос экспертов, правильно ли поступили выжившие в Андах, когда решили есть человеческую плоть.
Отец Сергий, священник
– Я, как священник, не приемлю каннибализм. Такого быть не должно. Но есть то, как должно быть – определённые правила, и то, что в итоге получается. Да, есть человечину – грех, это надо осуждать, неправильно они сделали. Но, с другой стороны, они ничего другого сделать и не могли. Даже я не знаю, как вёл бы себя там. Подобное, кстати, случалось и в военное время, когда был голод – в том же Ленинграде. Если были бы обычные, человеческие условия – и люди вдруг захотели отведать такое мясо, это, безусловно, грех. Но в Андах у них выбора не было, они сами за себя не отвечали. Окажись там священник, неизвестно, что могло бы произойти. Понимая человеческую природу, нужно брать во внимание, что в такой ситуации любой человек может быть сам не свой. И всё равно, думаю, священник не пошёл бы на это.
Николай Тотмянин, альпинист
– Если бы я там был, наверное, не смог бы есть человека. Это вопрос морали. Всё зависит от того, какие люди там были. Лично я бы такой ценой выживать бы не стал. Думаю, есть и другие люди, которые бы на такое тоже не пошли. Выход всегда есть! Понятно, на любом самолёте еды обычно немного и хватит её лишь на пару дней. Не дай бог кому-нибудь оказаться на их месте... Но я бы не стал так выживать, я бы сразу оценил ситуацию и пошёл бы искать помощь, даже если бы знал, что не дойду до цивилизации.
Нина Позняк, психолог
– Здесь важно, насколько уместными и даже логичными были их действия в контексте ситуации. Как известно, в пирамиде потребностей Маслоу заложены базовые потребности, удовлетворение которых обеспечивает человеку выживание. В данной ситуации люди использовали единственный возможный способ. Инстинкт самосохранения взял верх над моралью. Безусловно, подобный опыт травматичен для человека, не менее, чем крушение самолёта или опыт потери близких. Я бы, как и они, выживала бы любыми способами.
Марина Аплетаева, врач-диетолог
– Получается, у них еда закончилась уже быстро, а впереди было около двух месяцев. Такое длительное голодание могло привести к летальному исходу. В экстремальной ситуации без еды можно обойтись, но недолго. Главное, чтобы была вода. Думаю, максимально они смогли бы протянуть не более 20 дней – учитывая, в каких условиях они находились. Лично я не знаю, что стала бы делать. Не могу это комментировать.