Shutterstock
Поинерское детство многие вспоминают с теплом.
Моё пионерское детство закончилось очень поздно, когда я после школы работала пионервожатой. В очередной день рождения Ленина я повела своих пионеров из совета дружины возлагать цветы к памятнику у Финляндского вокзала (дело было в Питере). Перед этим провела политинформацию про "социализм с человеческим лицом", перестройку, гласность и прочий плюрализм, так что ребята шли с цветами не из-под палки, а осознавая важность момента. Пришли. Подходим к памятнику. Кладём гвоздики. Отдаём салют. Вдруг подскакивает ко мне женщина в меховой шапке в виде сугроба и говорит: "Уберите цветы. Сейчас нельзя возлагать!" "Почему нельзя?" – опешила я. – "Сейчас первый секретарь горкома приедет. Всё должно быть чисто. Вот он возложит – тогда и вы сможете возлагать". Пришибленные, мы собрали с гранита цветочки и пошли прочь от памятника. Поравнявшись с урной, молча, не сговариваясь, бросили в неё гвоздики. Пионерское детство кончилось. Как отрезало. Для нас всех.
Анна Сирота, главный редактор Metro – СПб:
В первый этап приёма в пионеры на крейсере "Аврора" я не попала: туда брали только круглых отличников, а у меня затесалась пара четвёрок в четверти. Помню, мы очень завидовали счастливчикам, которые уже ходили в красных галстуках, хотелось поскорее повзрослеть. Вторым по степени почётности местом тогда считалась Мемориальная квартира Бонч-Бруевича на Херсонской улице: именно там сразу после успеха вооружённого восстания Ленин подписал два декрета – о земле и о мире.
В памяти осталась узкая железная кровать, на которой спал вождь пролетариата, алюминиевый тазик для умывания, огромный стол под зелёным сукном и ручка, которой Ильич подписал исторические документы. Клятву пионера я знала наизусть, но сейчас не помню ни слова. Потом мы гордо шли по улице в законных красных галстуках, и было очень радостно – это ощущение осталось в памяти до сих пор. Со временем радость от обладания значком и галстуком, конечно, померкла, к восьмому классу всем быстрее хотелось уже вступить в комсомол, но это уже не было таким праздничным и важным, как присоединение к пионерии.
Павел Киреев, арт-директор:
Меня очень долго не принимали в пионеры, потому что считали хулиганом. Я переживал, было обидно. Приняли позже остальных, в 4-м классе, потому что нужен был кто-то, кто умеет рисовать, чтобы выпускать стенгазеты. Тут моя жизнь заиграла новыми красками: я участвовал в конкурсах, меня награждали дипломами.
Стенгазеты мы оформляли в пионерской комнате, и мне нравилось этим заниматься, потому что среди нас была девочка, которая мне нравилась. Она так красиво ложилась на стол, когда хотела поближе что-то рассмотреть... Мне нравилось наблюдать за ней. И ещё я помню, как 22 апреля мы собирались на линейку в парадной форме, стояли в одних рубашках. И всегда почему-то в этот день было холодно.
Светлана Перцова, редактор отдела "Здоровье":
Быть пионером мне нравилось. Мы с нашим отрядом то курировали ветеранов, то собирали макулатуру и металлолом (какой отряд соберёт больше, тому подарят собрание произведений Дюма), то ездили окучивать картошку на какую-то Богом забытую базу. А всё лето проводили в пионерских лагерях, сражаясь в "Зарницу". Всё было дружно и весело.
Игорь Гребельников, обозреватель отдела "Москва":
Обожал повязывать свежевыглаженный галстук: у меня их было несколько, разных оттенков. А вот смотры песни и строя – они проводились каждый год весной – не нравились: подготовка казалась муштрой. Очень любил пионерские лагеря с их свободой, новыми друзьями, кострами. За отличную учёбу в 1984 году меня поощрили путёвкой в пионерлагерь в Болгарию: первая поездка за границу – это незабываемо. С болгарской девочкой (теперь уже бабушкой), с которой я там подружился, мы до сих пор время от времени списываемся. Мы с ней много переписывались в детстве, она даже приезжала к нам в гости, а потом потерялись: нашлись спустя почти 30 лет, уже благодаря соцсетям. В комсомол, напротив, вступать не хотелось: шла перестройка, но почему-то пришлось это сделать.
С пионерской организацией был ещё один эпизод: после школы, не поступив в вуз, я несколько месяцев работал пионервожатым в школе. Кажется, от меня ничего не требовалось, кроме того, что охранять барабаны и горны в пионерской комнате от буйных детей, которые уже могли не носить галстуки.
Оксана Чертова, обозреватель отдела "Культура":
С детства я (практически как героиня Нади Михалковой из фильма "Утомлённые солнцем") мечтала стать пионеркой, и побыстрее: "С горном вставать, по свистку купаться..." И, как круглая отличница, вступила в ряды пионерской организации в первую очередь. Помню, как гордо я шла домой весенним солнечным днём, а на шее у меня развевался алый галстук. Хотя, если честно, то гордилась я, скорее, тем, что всем вокруг было видно, что я уже не в первом и не во втором классе, а как минимум в третьем! Вскоре меня выбрали председателем совета отряда. Что от меня потребуется, я представляла себе смутно, но была очень горда таким повышением. Однако, как выяснилось, в нашем образцовом классе эта должность была чем-то вроде заместителя старосты. То есть все ответственные поручения от субботников до стирки штор сваливались на наши со старостой головы. Признаться, должность эта меня здорово тяготила, и, когда в августе 1991-го случился путч и пионерская организация как бы сама собой ликвидировалась, я была безумно счастлива, что с меня наконец свалится это бремя. 1 сентября я шла в школу, представляя, как в конце традиционного диалога по поводу какого-нибудь очередного поручения: "Почему я?" – "Потому что ты председатель!" – уверенно отвечу: "Председатель совета отряда чего? Пионерскую организацию отменили! Вы не в курсе?" И так всё и произошло. Только вот в ответ от нашей классной я получила не менее уверенное: "Есть пионерская организация или нет, нас это не касается. А пока тебя не переизбрали, будешь председателем".
Руслан Оздоев, редактор отдела "Спецпроекты":
Пионером я стал в 3-м классе, и это было очень долгожданным событием. Быть пионером в то время было почётно и круто. А стать им – это как реализовать детскую мечту. Мы жили в военном городке, поэтому после линейки нас повезли на экскурсию в полк – там для нас подготовили концерт. После него мы съездили на военное стрельбище, а потом нас покормили в солдатской столовой. Воспоминания о том времени светлые и тёплые, как вечная весна. И я очень рад, что хоть и ненадолго, но застал то легендарное время, когда пионеры были явью, а не историей и воспоминаниями.
Василий Кузьмичёнок, фотокорреспондент:
Однажды нас отправили в лес нарвать цветов для ветеранов ко Дню Победы. И мы нарвали полную коробку от телевизора огромных синих колокольчиков. А потом прямо во время торжества лесничий обнаружил, что эти цветы занесены в Красную книгу. И все наши цветы арестовали. И ветераны остались без цветов.
Читайте также: 100 лет пионерии: собрали самые страшные истории о пионерах