В 1964 году Годар с молодым самодовольством писал о себе и своих друзьях-кинематографистах: “Мы ворвались в кино, как пещерные люди в Версаль Людовика XV”. Он встал у истоков французской “новой волны”, кто-то не без оснований может сказать, что Годар – это и есть “новая волна”, накатившая на уютный песчаный замок классического кинематографа, чтобы перевернуть всё вверх тормашками.
Larry Ellis / Getty
Молодой Жан-Люк Годар на съёмках фильма "Сочувствие дьяволу", 1968 год.
Цель годаровской революции? В первую очередь сбросить слоников с мещанского комода, разбудить зрителя, заставить его бунтовать против системы и прекратить потреблять. Уже во вторую очередь – бросить вызов кинематографической традиции, говорливому европейскому экрану и пышному, богатому Голливуду, который испортили деньги и цензурные оковы Кодекса Хейса, запрещавшего показывать жизнь.
Впрочем, большой вопрос, показывает ли жизнь сам Годар, в бесконечности культурных отсылок можно найти отстранённость интеллектуала из башни слоновой кости, который бунтует против пышного дивана, потому что ему не приходится спать на раскладушке. Но студенческую, социалистическую, лево-интеллектуальную активность молодёжи Годар действительно понимал как никто другой, да ещё и подпитывал.
Смотреть Годара сложно: непонятно, что происходит, диалоги отрывисты, чувства смутны, революция свершается в образах, а не в действиях. Но этого оказалось достаточно. Молодой Бельмондо курит, пародирует нуарный цинизм, любит Джин Сиберг, и внезапно всё, кроме этого, стало казаться миру старомодным.
Годар поздний, работавший без сюжета и даже без актёров, был непонятен настолько, что издания, пишущие о кино, по доброте душевной принялись объяснять публике, как это вообще смотреть. Все по-прежнему вставали и аплодировали. Сегодня сделаем это в последний раз и вспомним главные фильмы мэтра.
"На последнем дыхании" (1960)
“Где та молодая шпана, что сотрёт нас с лица земли?” Да вот же она, в дебютном фильме Годара, которым он перевернул все основы, как сказочный великан. Родился герой-бунтарь, не то чтобы без причины. Жизнь вообще несовершенна, чего бы не взбунтоваться? Особенно, когда кругом сон разума, законсервированного в образовательных учреждениях и мещанском уюте. Бельмондо мельком убивает полицейского, занимается сексом с Джин Сиберг, чья короткая стрижка и штаны, пожалуй, революционнее всего, и бежит от загнивающего капитализма в криминал, нигилизм и прочее юношеское отчаяние. Монтаж рваный, идеи передаются газетными заголовками и пёстрым музыкальным рядом. “Без сюжета снимать можно, без смысла – нельзя”, – как бы сказал миру Годар. Так весь дальнейший кинематограф и родился.
Impéria Films; Société Nouvelle de Cinéma
Жан-Поль Бельмондо и Джин Сиберг в фильме “На последнем дыхании”.
"Безумный Пьеро" (1965)
Снова Бельмондо и красивая женщина (Анна Карина, жена самого Годара), быстрая езда, секс и убийства, которые хоть как-то расцвечивают унылое существование героя. Киноведы говорят, что сюжет вообще условен, это в первую очередь визуальный эксперимент, работа с сочными красками, популярными в поп-арте 1960-х, то есть движущийся Энди Уорхол и Рой Лихтенштейн. “Это не кровь, просто красное”, – говорил Годар. Тарантино, который снимает свои фильмы о других фильмах, возможно, почерпнул из “Безумного Пьеро” больше, чем даже из китайских боевиков.
Dino de Laurentiis Cinematografica; Rome Paris Films; SNC
Жан-Поль Бельмондо в фильме “Безумный Пьеро”.
"Альфавиль" (1965)
Суперагент (певец Эдди Константин с лицом ещё неподвижнее, чем у Хамфри Богарта) прилетает на другую планету (почти не замаскированный Париж), где запрещено чувствовать, а сам влюбляется в Анну Карину.
Один из единичных случаев в истории кинематографа, когда великий режиссёр снял фантастику. Компьютерная антиутопия фильма предвещает все технологические антиутопии, от "Матрицы" до "Эквилибриума". Верный любезным его сердцу шпионским и нуар-фильмам, Годар пародирует Джеймса Бонда, едва того успели снять. Местами вообще смешно до комедийного уровня. Немецкая синтипоп-группа Alphaville взяла своё название в честь фильма.
"Китаянка" (1967)
Про студентов, изучающих маоизм во главе с новой женой режиссёра Анной Вяземски, русской княжной, призывавшей студентов саботировать экзамены. "Капитализм – бэд, уокер – гуд". Ленин, Троцкий, Вьетнам, всё красное. Годар стирает все границы между искусством и своими политическими взглядами. Можно спорить, хорошо ли это для искусства, оборачивающегося к зрителю своей плакатной, пропагандистской стороной, но фильм не только напророчил майские студенческие восстания 1968 года в Париже, далее – везде, но и во многом к ним подтолкнул.
"Книга образов" (2018)
Последний фильм Годара, для которого Каннский фестиваль изобрёл приз "Особая пальмовая ветвь". Сам Годар на фестиваль никогда не приезжал, называя его оплотом буржуазии, и в тот раз тоже не приехал. Оставался революционером до конца. В фильме нет ни сюжета, ни актёров, есть нарезка из любимых фильмов Годара, миллион культурных отсылок, которые в XXI веке, пожалуй, не обогащают, а обнуляют культуру. Годар сказал, что всё, происходящее в "Книге образов", это "война между человеком и реальностью". Наверное, можно сказать, что он примерно это всю жизнь и снимал. Реальность, конечно, победит.