Известный Дом на набережной получил своё название благодаря повести Юрия Трифонова “Дом на набережной”, которая вышла в 1976 году. До этого официальное название было Дом правительства, а в народе его называли “дом предварительного заключения”.
Трифонов сам провёл детство в этом доме, который был построен специально для высокопоставленных чиновников, учёных, работников культуры – советской элиты. Но жители радовались недолго комфортабельным квартирам. Более трети отправились в лагеря во время репрессий и сгинули в них. Их детей ждали детдома и спецприёмники. Некоторым чудом удавалось спастись.
– Дело в том, что в нашем доме есть архитектурная особенность – у некоторых квартир есть общий балкон, может быть маленькая перегородка, вполне преодолимая, и это важно для понимания истории, – рассказывает Ольга Трифонова. – Случилось это в 1937 или 1938 году. Были тяжёлые времена репрессий. Мальчишки, у которых были арестованы родители, всё равно приходили во двор своего Дома на набережной проводить время, играть, потому что там оставались друзья. Хотя сами жили у родственников или опекунов в других районах города. Мальчиков было трое, и они себя называли мушкетёрами, им было где-то по 12 лет.
Когда арестовывали людей и увозили, то квартиру опечатывали – ставилась сургучная печать НКВД. А мальчишки навострились бритвой подрезать эту печать, заходили в квартиру и забирали свои книжки, игрушки, просто нужные вещи. Хотя они очень рисковали, тогда уголовная ответственность наступала с 12 лет.
Для мальчиков это было развлечение, они заходили, брали то, что нужно, а уходя заклеивали печать, как будто ничего и не было. Один раз в одной из квартир они так проводили время. Было лето – и вдруг услышали плач. Поняли, что он раздаётся из соседней квартиры. Прошли в неё через балкон и в шкафу нашли плачущего младенца.
По-видимому, мать во время ареста положила спящего ребёнка в этот шкаф, чтобы его не забрали в тюремный дом ребёнка. Он утром проснулся и заплакал. Мальчики младенца забрали и стали с ним ходить по внутреннему двору, а двор большой был. Они бродили с этим ребёнком на руках, не зная, что с ним делать. Во двор дома был въезд с правой стороны, где стоял храм. И как раз въехал на машине с шофёром знаменитый ботаник и селекционер Николай Васильевич Цицин. Хотя ему было лет 40, он тогда уже большие должности занимал: был академиком АН СССР, председателем Госкомиссии по сортоиспытанию сельхозкультур, депутатом Верховного Совета СССР – в общем, всячески обласканный властью и добившийся высокой карьеры человек.
Он увидел эту странную сцену – мальчиков, болтающихся по двору с младенцем. Подозвал их, выспросил, ну они ему всё рассказали – как в квартиру прошли и нашли ребёнка. Тогда он велел одному из них подняться в его квартиру и сказать домработнице, чтобы та собрала все деньги, какие есть, и спустилась вниз. Домработницы были в основном из деревень, бежавшие во время коллективизации в город (одна из них была из Рязанской области). Когда они спустилась, он ещё вытащил из карманов все деньги, что у него были, передал ребёнка, это была девочка, посадил в свою машину с шофёром и велел ехать в её деревню – отдать её родственникам девочку на воспитание. И сказал, что будет давать деньги на воспитание ребёнка. И он потом туда всё время деньги отсылал для девочки. Это был поступок потрясающей смелости. Он очень рисковал – карьерой, благополучием, в конце концов своей свободой и жизнью.
Он как-то догадался, что дети играют в мушкетёров, может, видел их раньше. “Вы ведь мушкетёры? Значит, должны уметь хранить тайны. Никому об этом не рассказывайте, никогда”. И они ему поклялись и выполнили клятву. Мне эту историю рассказал учёный, астроном Владимир Владимирович Полонский, когда пришёл к нам в музей. Он и был одним из этих мальчиков. Рассказал через 50 лет, когда уже и Цицин умер. Сказал, что срок давности большой, поэтому и поделился. У Полонского в 1937 году расстреляли отца, а мать умерла в лагерях. Сам пошёл добровольцем на войну, поступил в МГУ после войны и был арестован в 1949-м, прошёл через лагеря. Только после смерти Сталина амнистирован. Тоже уже умер.
А повзрослевшая девочка та приходила в этот дом и заходила в музей, но я её не видела, а она не зарегистрировалась в журнале, и след её потерялся. Но она знала, что жизнью и воспитанием обязана Цицину, может приёмные родители рассказали.
Как писал Юрий Трифонов: “Бывают времена величия малых поступков”.
Узнай какие еще истории скрывают стены московских зданий. Переходи на главную страницу специального проекта Metro "Городские легенды".