"Объединившись, нам будет проще решать бытовые вопросы" – под эгидой этой новаторской идеи после революции люди начинают группироваться в первые самоорганизованные коммуны. А позже идея разрастётся и до государственного уровня: начнут строить дома общественного пользования, где перекусить можно в столовой, а постирать одежду – в прачечной.
– Идеологи коммун призывали освободить человека от быта, в то время как он бы занялся самообразованием и общественной деятельностью, – объясняет Metro куратор выставки Александр Кремер. – В этих целях в жилые здания архитекторы стали включать общественные пространства – библиотеки, столовые и ясли.
Одним из зданий будущего стал дом-коммуна РЖСКТ на нынешней улице Лестева в районе Шаболовки. Он имел Д-образную форму: из центра "вытекали" общие жилые корпуса, а далее – блоки с квартирами. Построили дом всего за 2 года по проекту архитектора Георгия Вольфензона для работников жилищно-строительного кооператива "1-е Замоскворецкое объединение".
По задумке инженера, здание располагалось так, чтобы Шуховская башня как бы вырастала из его общественного корпуса. Это и наличие трёхкомнатных квартир в здании вызвало критику архитекторов из-за несоответствия идее коммун. Однако проект всё же реализовали при поддержке 75% будущих жителей.
Из центра дома тянулись длинные коридоры жилого блока на 230 жилых ячеек без санузлов и кухонь, но со спальнями на 9–12 человек. Крыша тоже не пустовала – здесь разместили солярий и летний кинотеатр. А в общем корпусе построили детсад, читальню и столовую.
– Быт коммун строился на общем бюджете ее членов и распределении обязанностей. Экономили на совместной закупке и готовке продуктов, за счет дежурств тратили меньше времени на хозяйство. Расходы делили по-разному: где-то скидывались поровну, где-то отдавали процент от дохода, – рассказывает куратор. – В самом радикальном варианте в "общак" складывались все заработки, а люди отказывались даже от карманных денег.
Также в доме были правила, по ним жители должны были ликвидировать свою неграмотность в течение 1930 года и подписать документ о запрете ввоза предметов старого быта.
– Инструкция по заселению запрещала привозить с собой старую мебель, иконы, – говорит куратор, – а балконы, не должны были использоваться для хранения личных вещей, чтобы не захламлять пространство.
Но, несмотря на бешеную популярность коммун, на что указывало их широкое обсуждение в прессе, эту новаторскую идею скоро отвергли: в 1934 году XVII съезд ВКП(б) охарактеризовал движение "как уравниловско-мальчишеские упражнения "левых головотяпов".
– Вероятно, это связано с внутрипартийной борьбой, завершившейся в конце 1920-х концентрацией власти в одних руках, – размышляет Кремер. – Поэтому к середине 1930-х изменились ценности – от идеи революционного строительства люди перешли к желанию комфорта и собственности, что окончательно положило конец домам-коммунам.
Факты
Дом-коммуна РЖСКТ находится через дорогу от Хавско-Шаболовского жилмассива, проект которого создал молодой выпускник ВХУТЕМАСа Николай Травин на рубеже 1930-х. По своей сути район должен был стать целым кварталом-коммуной. Каждая линия домов имела собственную цветовую композицию, но сейчас это утеряно: все дома полностью заштукатурены и окрашены в охристый оттенок. Это усложняет местным жителям поиск своего дома, они воспринимают квартал как лабиринт. В его центре находился общественный корпус со столовой, загсом, баней и библиотекой, где сегодня Музей авангарда.
Кроме Шаболовки, коммуны начали строить и в других районах Москвы: здание общежития Текстильного института, коммуна ВХУТЕМАСа, дом Наркомфина на Новинском бульваре, воплощённый архитектором Моисеем Гинзбургом.