Советская кинофантастика, к сожалению, явление более чем скромное, в отличие от литературы. В СССР попросту не было бюджетов, которые позволяли бы режиссёрам разгуляться с дальним космосом, а чиновники от культуры откровенно презирали фантастику, как "низкий" жанр. Несмотря на это, в отечественном кино есть свои уникальные фильмы, не только не уступающие западным, но и благодаря таланту своих создателей ставшие образцами научной фантастики на экране.
@ РИА Новости
Кадр из фильма режиссёра Павла Владимировича Клушанцева "Планета бурь". Ленинградская киностудия научно-популярных фильмов "Леннаучфильм", 1961 год.
"Аэлита" (1924)
Экранизация романа Алексея Толстого от пионера отечественного кинематографа Якова Протазанова – это освоение не одного Марса, который персонажи собирались присоединить к РСФСР (Марс этого не очень хотел). Это и первая научная фантастика на советском экране, и первый в мире фильм о космическом полёте, и первый, по сути, сай-фай-эпик: "Метрополис" Фрица Ланга сняли на три года позже.
Советская кинокритика, разумеется, оплевала "Аэлиту" по идеологическим причинам и даже советовала присмотреться к режиссёру как к неблагонадёжному элементу (спасибо, что не сразу расстрелять). Идея "Марс – наш" тогда мало кого увлекала. Идеологи говорили, что надо заниматься мировой революцией, а не мечтать о космосе. Протазанов, предчувствуя, что его пнут, заставил главного героя в конце проснуться: весь Марс ему приснился. Режиссёр исказил и финал романа: учёный уничтожает своё изобретение для обнаружения внеземной жизни, чтобы вместо этого заняться чем-нибудь революционным, например изобрести чудо-комбайн или чудо-пилу, которая напилит больше, чем у буржуев. Но это Протазанова не спасло. Его эксперимент, выходящий далеко за возможности немого кинематографа, игнорировали в СССР почти до перестройки. Как водится, на Западе это громоздкое и восхитительное кино сразу признали явлением мирового значения.
"Планета бурь" (1961)
Кондово написанная повесть главного на тот момент советского фантаста Александра Казанцева о полёте на Венеру была осмеяна новым поколением авторов. Аркадий Стругацкий пытался редактировать это произведение, но Казанцев заявил, что всё и так идеально, включая имена главных героев – Илья Богатырёв, Роман Добров и Алёша Попов. Единственная экранизация, которую можно было ожидать, представляла бы собой образец пионерского оптимизма, забытый через год после выхода. Если бы не гений Павла Клушанцева – режиссёра-экспериментатора, популяризатора науки, друга Сергея Королёва и создателя уникальных спецэффектов, которые позже использовали Стэнли Кубрик, Ридли Скотт и Джордж Лукас, называвший Клушанцева "отцом "Звёздных войн". Эффект невесомости Клушанцев продемонстрировал в кино ещё до того, как человечество о нём узнало.
Но его фильм, признанный мировым кинематографом поворотным для научной фантастики, как и "Аэлиту", проигнорировали в СССР и даже ни разу не показали по ТВ. Что на самом деле странно. Шестидесятнический дух с "пыльными тропинками далёких планет" картина не просто передаёт, а буквально олицетворяет.
"Солярис" (1972)
Всем известно, что Станиславу Лему категорически не понравилась экранизация его романа Тарковским. Писателя можно понять. Он первым в фантастической литературе, а то и вообще в истории, выдвинул гипотезу абсолютной непознаваемости человеком внеземного разума, который до Лема пытались либо гуманизировать, либо демонизировать, но тоже на "человеческий" лад (например, в космосе обитают какие-нибудь жуткие пауки, которые только и мечтают, чтобы нас сожрать). А Тарковский вместо твёрдого сай-фая снял философскую притчу с христианскими обертонами.
У писателей свои требования (Стивен Кинг терпеть не может великое "Сияние" Кубрика). Но мы не Лем, поэтому скажем, что фильм Тарковского – эстетически безупречная, выносящая из мира медитация, страшная моментами до уровня хоррора и острым дыханием потустороннего: может быть, не космического, а мистического. Космос Тарковского – это предчувствие человека. Как и все его фильмы, для мира "Солярис" не только произведение искусства, но и другой пласт реальности.
"Через тернии к звёздам" (1980)
"Москва – Кассиопея", "Отроки во Вселенной", незаконченная "Комета" и "Тернии", где манекенщица Елена Метёлкина сыграла Нийю – возможно, самую инопланетную инопланетянку в кино. Если бы режиссёр Ричард Викторов работал в Голливуде с его техническими возможностями и бюджетами, он вошёл бы в историю кинематографа как безусловный визионер.
Но, даже работая в СССР, где возможности были несопоставимо скромнее, он снимал фантастическое кино, опережающее своё время. В его экранную невесомость верили настоящие космонавты. Он заговорил об экологических катастрофах раньше, чем в СССР выучили это словосочетание. И Нийя, конечно же, Нийя... Девушка, чей взгляд – манифестация космоса.
"Первые на Луне" (2005)
В СССР было не очень хорошо с кинофантастикой, в России стало ужасно. Российские киноделы оказались способны лишь на грошовые копии Голливуда вроде "Спутника" Абраменко или "Притяжения" Бондарчука, состоящего из логических ляпов, склеенных на монтаже компьютерной графикой.
Из хтонического мрака выделяется дебют самого оригинального российского режиссёра Алексея Федорченко: мокьюментари о том, как в СССР якобы слетали на Луну ещё в тридцатых годах. Масштабная, что твой "Властелин колец", остроумная и нежная эпитафия советской кинофантастике однажды займёт в мировом пантеоне место рядом с предшественниками.