Совместное исследование Мельбурнского королевского технологического университета (Австралия) и Бристольского университета (Великобритания) раскрыло секреты стабильного полёта нанкинской пустельги, хищника семейства соколиных.
Joshua Prieto / SOPA Images / Sipa USA
Парение нанкинской пустельги завораживает.
Особенностью пустельги является её умение "зависать" в воздухе на высоте 10–40 м в одной точке: птица как бы останавливается, высматривая жертву. При этом голова и тело практически неподвижны, хвост немного опущен вниз веером, а крылья синхронно совершают движения вперёд-назад, обеспечивая высокую устойчивость.
– Нанкинская пустельга (лат. Falco cenchroides) – мелкий сокол 30–35 см в длину, с размахом крыльев 60–80 см; ареал её обитания – Австралия, Новая Гвинея, Новая Зеландия, – рассказывает Metro авиационный орнитолог Сергей Рыжов, руководитель Отраслевой группы авиационной орнитологии (ОГАО).
Учёные, используя высокоточные камеры и технологию захвата движения, составили карту движений пустельги и проанализировали полученные результаты. Данные могут послужить основой для разработки более устойчивых беспилотников (БПЛА) и усовершенствования технологий управления полётом, сообщает Journal of Experimental Biology.
– Обычно самолёты используют закрылки для стабилизации полёта. Хищные птицы больше полагаются на изменения площади крыльев, то есть оптимизируют своё парение, – объясняет ведущий автор исследования Абдулгани Мохамед. – Манеру полёта пустельги можно применить к беспилотникам в проектировании морфирующих крыльев, что повысит устойчивость и безопасность техники в неблагоприятных погодных условиях. Современные беспилотные летательные аппараты с неподвижным крылом работают гораздо хуже в условиях порывистого ветра.
Эксперт Metro Сергей Рыжов считает, что на уровне малых беспилотников повторить идею полёта пустельги на данный момент технически невозможно.
– У птиц за миллионы лет механизмы управления телом в полёте отточены и срабатывают буквально за доли секунды. Изучить и понять это явление можно, но обеспечить мгновенное изменение формы, площади и угла наклона плоскости крыла в широких "птичьих" пределах – фантастика для любого летательного аппарата. Однако морфинг – изменение формы крыла – используется в авиации давно, например, в конструкции боевого самолёта МиГ-23 с 1967 года.
Рыжов отметил, что если наблюдать за любой птицей, то можно увидеть или полностью убранное крыло, или сразу два, что превращает тело птицы в снаряд. Но для авиационной техники такое сложно представить.
Лётчик гражданской авиации Юрий Сытник, заслуженный пилот Российской Федерации, обладатель ордена "За личное мужество", говорит Metro, что мысль задействовать характерные движения и механику птичьего полёта в авиации действительно не нова.
– Ещё с 1918 года в нашей стране такие разработки ведутся; попытки изготовить совершенное крыло, основываясь на наблюдении за пернатыми, были, есть и будут. А в отношении управляемости и статической устойчивости летательных аппаратов российские авиаторы всегда впереди планеты всей: примерами являются бомбардировщики-ракетоносцы Ту-160, Ту-22 М3.
В любом случае специалист приветствует нововведения учёных:
– Все усовершенствования, которые могли бы повторить оперение птицы, движение крыла и положение корпуса самолёта по отношению к хвостовому оперению, полезны, и слава богу, что такие исследования ведутся.
Читайте также: