Тюльпан можно рисовать всю жизнь, но так и не стать художником, уверен Юрий Купер

Москву всю неделю заливает тропическими ливнями. И когда мы с фотографом пришли в мастерскую к художнику Юрию Куперу, он сидел за холстом и рисовал водосточную трубу. Точнее, это был не холст, а лист железа, на котором художник создавал серебристо-серую фактуру.

– Я пишу то, что вижу вокруг, – пояснил он. – Например, у меня была мастерская в Нормандии, где за воротами в огромном поле росла трава. Я часто её видел и начал писать.

Трава – один из сквозных мотивов в творчестве Купера: у него много воздушных, будто затянутых дождевой пеленой пейзажей, на которых из вымышленного предрассветного тумана проступают самые настоящие травинки. Вот и сейчас в мастерской на полу лежит мешок с пожелтевшими стебельками, часть из которых уже позолочена и приклеена на один из холстов. При помощи смешанной техники Юрий Купер создаёт на фактурных поверхностях (художник часто пишет на неотшлифованных деревянных досках и металле) мистические и многозначные сюжеты, но отрицает в них философскую подоплёку. 

– Я пишу тюльпан, потому что он белый и простой по форме, никакого метафизического смысла я ни в него, ни во что другое не вкладываю, – говорит художник и показывает на изрядно потрудившиеся, отяжелевшие от наслоений краски кисти, которые разбросаны вокруг него и именно поэтому, по его словам, переместились на его работы. Кстати, настоящие не отличить от керамических, которые Купер тоже делает: особенно поражают несколько поистине циклопических, размером со швабру.

Одно из важнейших понятий в творчестве Юрия Купера – итальянское сфумато, фирменная леонардовская дымка, скрывающая формы и силуэты. Этим словом названа самая известная книга художника, так называлась его последняя  выставка в Новой Третьяковке. 

– Слово "сфумато" появилось в моём словаре давно, – рассказывает Купер. – Как-то я прочитал руководство Леонардо да Винчи для начинающих художников, где он писал о том, что если вы хотите понять, что такое совершенство в живописи, то чаще смотрите на старые стены. Плохих живописцев больше привлекает предмет, который они изображают впрямую на холсте, что не передаёт атмосферное состояние, которое обычно есть у любого объекта. 

Атмосферу своих работ Юрий Купер уловил ещё в раннем детстве, когда и не думал быть художником. 

– Я жил в детстве в коммунальной квартире и часто сидел в пыльном коридоре с одним дедом по фамилии Мячин. Он курил "Беломор", мы с ним не разговаривали. Иногда он произносил фразу, которая для меня ничего не значила: "А, хулиганьё, мошенники". Коридор, в котором мы сидели, был в старом двухэтажном особняке, который никогда не ремонтировался. Закопчённые стены, какие-то чуланы, тазы. От того, что света там не было и горела только одна лампочка, для меня весь этот интерьер казался сказочным.

Ещё до отъезда из Москвы в эмиграцию, до 1972 года, Юрий Купер как-то написал стол на кусочке фанеры, а позднее узнал, что в истории искусства существует направление, которое называется "арте повера" – бедные поверхности, покрытые патиной. 

Сейчас по книге художника "Сфумато" готовятся снимать фильм, и, как он рассказывает, очень сложно перенести в кино, где необходима сюжетность, то настроение, которое он умеет создавать в своей живописи. "Там будет много кадров, в которые нужно вглядываться, чтобы что-то разглядеть", – смеётся мастер.

Работы Юрия Купера давно разошлись по мировым и отечественным музеям и частным коллекциям, и сейчас, на девятом десятке лет, он не только продолжает своё художественное путешествие, но и стал автором нескольких впечатляющих архитектурных проектов. Он создал интерьеры для храма Воскресения Христова и Новомучеников и исповедников Церкви Русской в Сретенском монастыре и для Воронежского театра драмы им. Кольцова.

Кроме того, уже в следующем году в Москве откроется отреставрированный Центр театра и кино на Поварской, для которого Купер создал роскошные интерьеры в конструктивистском стиле. При этом исторические детали и элементы здания бережно сохранены, а кое-что восстановлено – например, выход на улицу из театра со стороны западного фасада. 

Ещё более впечатляющий проект – здание физико-математического факультета МГУ на Воробьёвых горах, которое, судя по всему, будет не только самым комфортным, но и роскошным из всех факультетов университета. 

Грандиозно выглядят и два проекта Юрия Купера для новой станции московского метро "ЗИЛ", из которых сложно выбрать какой-то один. На одном из входных павильонов красуется гигантский логотип "ЗИЛа", на другом – капот чёрного ретроавто. В оформлении подземных пространств станции использован чёрный мрамор, а лампы освещения – гигантские копии автомобильных фар. 

Художник много лет жил за границей и говорит, что в разное время ему было интересно везде: и в Нью-Йорке, и в Париже, и в Лондоне, и в России. В творчестве Юрия Купера очень много "итальянского", своими любимыми художниками он называет Фра Беато Анджелико и Леонардо да Винчи и говорит, что Франция и Италия для него ближе, чем Нью-Йорк. "Там для меня больше незнакомого и чужого, водосточные трубы и обшарпанные стены там трудно найти", – поясняет он. 

– На момент, когда я уехал, мне тоже было интересно жить в России, но я хотел стать настоящим мастером. Нас было двое – самых молодых членов Союза художников, и я подавал надежды, но мне хотелось увидеть мир, чтобы действительно стать художником, – рассказывает Купер. – И я до сих пор ещё не стал. Хокусай, когда ему было 90 лет, сказал: наконец-то я понял, как писать цветок вишни. Я рисовал и могу ещё долго рисовать и водосточную трубу, и тюльпан.

Читайте также: Потерянная Россия и тихая Америка сошлись в жизни американского учёного-слависта