Жена сообщает по телефону мирно спящему супругу (Майкл Китон), что уехала в рехаб "слезать с колёс", и заодно бросает его вообще, поставив перед фактом: дети-близнецы теперь на нём. Ошарашенный папаша становится нянькой и совершает ожидаемые в этой ситуации промахи – например, высыпает полбанки соли в кастрюлю спагетти.
Нянчиться с детьми ему не с руки: он владелец галереи современного искусства, которая именно в этот неурочный час оказалась на грани банкротства. Присмотреть за детьми он просит по очереди соседку, которая служила в израильский армии, и свою старшую беременную дочь от первого брака (Мила Кунис). С последней сложно: когда её колбасит из-за скачков гормонального фона, она начинает выдвигать папаше претензии, что в её детстве он мало о ней заботился. При этом осевшая в рехабе жена игнорирует его звонки и попытки покаяться в том, что он за работой не замечал её проблем.
Оказавшийся в этом жерле вулкана Гудрич (именно так зовут многострадального отца и его галерею заодно) пытается угодить всем, делая явные успехи: начинает различать своих детей-близнецов, терпеливо выслушивает наезды старшей дочери и пытается зачитать по телефону жене покаянные письма. А тут вроде бы подвернулся и шанс спасти галерею – наследница одной известной художницы согласилась отдать Гудричу на реализацию работы своей только что почившей матери.
В заявленном как комедия фильме комического оказалось подозрительно мало: едва ли не единственный смешной эпизод связан с походом Гудрича с беременной дочерью на вечеринку дыхательной гимнастики, на которую его заманила дочь художницы и где он алчно таращится на развешанные по стенам дома картины, изо всех сил делая вид, что пришёл не за ними, а приобщиться к духовному. "Давайте выпустим из себя негатив, – взывает дочь художницы. – Впустите в себя свет через пальцы ног и коленные чашечки".
При этом в картине масса потенциально смешных сюжетных линий, которые так и остались нераскрытыми: израильская вояка, которая вроде бы нянчила детей, но как – мы так и не увидели; сами близнецы, из которых можно было бы выжать ещё что-то смешное, кроме вопроса к сводной сестре: "Тебе что, 37 лет?!" Будни прогоревшей галереи современного искусства могли бы быть не столь пафосно-унылыми – само по себе недоумение её обитателей по поводу того, что мазня на их стенах плохо продаётся, уже могло бы породить хотя бы два комических эпизода. Не говоря о дыхательной вечеринке: вроде начинаешь улыбаться, как тут же веселье обламывается очередной монтажной склейкой, за которой опять – бездна того же пафосного лиризма.
Судя по всему, авторы картины так отчаянно задались целью как можно доходчивее раскрыть тему приоритетности семьи над карьерой, что побоялись испортить это благое намерение лишними приколами. Даже наезды беременной дочери на Гудрича выглядят очень интеллигентно, а потом она и вовсе начинает лить слёзы, прознав о его проблемах. Концентрация сахара в этом озере сиропа достигает предела в сцене родов, где от произносимых мужем героини Кунис у её родильного ложа слезливых и будто переписанных с тысячи аналогичных проходных сценариев речей хочется срочно пропустить эпизод.
Определённая доля комизма, правда, есть в том, что на протяжении просмотра этого лирического полотна ты всю дорогу пытаешься привыкнуть к нетипичным выражениям у физиономии попираемого обществом Китона, к лицу которого намертво приросли все предыдущие амплуа губителей человеческих душ и тел. И если у фильма была цель немножко отмыть Китона от масок Битлджуса и Хитмена, то её, пожалуй, достигли: в финале он нежно держит на руках младенца и это действительно стало моментом мгновенного катарсиса и освобождения. Ведь, потеряв всё, можно и в самом деле обрести любовь и свободу – во всяком случае, в кино так часто бывает.
Досье
Режиссёр и сценарист: Холли Мейерс-Шайер
Оператор: Джейми Рамсей
Композитор: Кристофер Уиллис
В ролях: Майкл Китон, Мила Кунис, Энди Макдауэлл, Кармен Эджого, Кевин Поллак, Лаура Бенанти, Дэнни Деферрари и др.