Русский бал, состоявшийся в Зимнем дворце в 1903 году, был посвящён эпохе царя Алексея Михайловича, которого Николай II считал образцом для подражания, – просвещённый, грамотный монарх, предвосхитивший реформы Петра Первого. Николай II мечтал так же, без войн и потрясений, править Россией, и этот бал стал его попыткой примерить этот образ. Все костюмы, разумеется, были из допетровской эпохи.
Стоившие целое состояние костюмы должны были помочь беднякам
– В течение бала гостей снимали лучшие фотографы, чтобы по итогам подготовить фотоальбом, – рассказывает Екатерина. – Его продавали среди участников бала и на благотворительных ярмарках, а все собранные средства направили в Фонд бедняков Москвы. Это 103 тыс. рублей, очень большая по тем временам сумма (для сравнения, хороший мужской костюм можно было купить за 6 рублей).
Хозяева бала взяли украшения в аренду
В центре внимания, конечно, была императорская чета. Николай II и Александра Фёдоровна заказали свои костюмы в мастерских императорских театров. Император – в образе Алексея Фёдоровича Романова, императрица – его жены Марии Ильиничны.
– Часть драгоценностей они арендовали в Оружейной палате, куда после бала их все добросовестно вернули. От количества украшений костюм Александры Фёдоровны был таким тяжёлым, что она не могла в нём даже нагнуться. Тем не менее она держалась очень достойно все три дня, хотя это требовало физических усилий, – сказала Екатерина.
Гости не уступали царям
Самой яркой парой Русского бала были великая княгиня Елизавета Фёдоровна, впоследствии основательница Марфо-Мариинской обители, и тогдашний генерал-губернатор Москвы, великий князь Сергей Александрович (через два года его жизнь трагически оборвалась от бомбы террориста-эсера Ивана Каляева).
– Эскизы своих костюмов они заказали не у кутюрье, а у художника Сергея Соломко, известного иллюстратора русских сказок, – уточнила Екатерина. – Он создал для них сказочно красивые образы, которые гармонично дополняли друг друга. А над вышивкой долго и скрупулёзно трудились монахини одного из московских монастырей.
Отличилась и княгиня Зинаида Юсупова, одна из самых ярких героинь Серебряного века. Она два дня подряд открывала бал – танцевала "Русскую" (танец, который специально для бала поставили балетмейстеры Мариинского театра).
– Она могла себе позволить нарушить дресс-код и сделать свой костюм приталенным, по современной моде, чтобы подчеркнуть изящную фигуру. Зинаида Юсупова заказала кокошник у Картье, но был риск, что они могут не успеть изготовить его в срок, поэтому в качестве запасного варианта ей подготовили аутентичный девичий венец из жемчуга одной из северных губерний, который украсили фамильными драгоценностями, – продолжает Екатерина Дубровина. – Особенность её костюма – нижние платья с роскошно декорированными рукавами, которые она меняла в разные дни бала, а гости не могли разгадать секрет её перевоплощений.
Интересна судьба наряда великой княжны Марии Павловны. В череде бурных событий начала века её костюм каким-то образом попал в театры, и долгое время его использовали в самых разных спектаклях. Но потом кто-то его узнал и передал в один из музеев Санкт-Петербурга.
Великая княгиня Ксения Александровна, сестра Николая II, блистала в платье от Надежды Ламановой, которая до революции была придворным модельером Императорского двора.
Наряд дополняли кокошник и веер работы Фаберже. Её костюм, к счастью, сохранился, сейчас он находится в Эрмитаже. А вот кокошник считался утраченным, и его совершенно случайно обнаружили только год назад в одном из региональных музеев.
На балу пел Шаляпин и танцевала Карсавина
Главными звёздами театрального представления первого дня Русского бала были знаменитый бас Фёдор Шаляпин и балерины Анна Павлова и Тамара Карсавина.
Шаляпин потом написал, что действо ему показалось скучным, а наряды аристократов – безвкусными. А вот балерина Тамара Карсавина (тогда совсем юная танцовщица кордебалета), наоборот, была в восторге. Карсавина вспоминала, что они с другими артистами спорили за то место на сцене, где в дырочку в занавесе можно было подсмотреть за императрицей, которую она сравнивала с византийской иконой.
