Планетарная станция, как и положено кусочку далёкого будущего, призывно излучает из-за полузакрытых дверей таинственное холодное свечение. Внутри любопытствующих встречает полумрак и коридор — вдоль одной из стен в потолок уходят ряды зелёных растений. Их выращивают с помощью гидропонной системы — без почвы, и лёгкая грусть по Земле, которая у нас одна, пробирает даже в центре Москвы. Напротив тянутся аквариумы с парящими в воде медузами, неоновыми рыбками и разноцветными лягушками — фауной, которая поможет человеку пройти через тернии...
— У рыб есть удивительное приспособление — плавательный пузырь. Это такой мешок, обвитый кровеносными сосудами, при необходимости в него поступает кислород, и рыба, раздуваясь, всплывает наверх. Может, мы могли бы научиться его использовать и так же в условиях невесомости погружаться и подниматься, не отталкиваясь от окружающих предметов? — улыбается мне сотрудник площадки Кирилл Сергеев. — А вот муравьи — лучшие прокладчики маршрутов, на основе их алгоритмов поведения можно, например, программировать роботов!
Они, кстати, чуть дальше... Коридор выходит в круглый зал, где последние приметы земного заканчиваются, — танцуя, бегает робособака, неловкий робот на четырёх паучьих лапках врезается мне в ногу, в прозрачных блестящих тубусах стоят скафандры.
Мужчина в джинсовых шортах до колена влетает в зал сразу после меня, глаза в прямоугольной оправе очков круглые. Он похож на ребёнка, впервые попавшего в магазин игрушек.
Среди ослепительно сияющего стеклом, металлом и светодиодами будущего я, видимо, из чувства противоречия выбираю блеклую и непопулярную стойку с экзоскелетами, как выясняется, гражданскими.
— Такие уже используют грузчики, — объясняет мне молодой парень, параллельно помогая разобраться со множеством завязок, защёлок и ремней. — Они позволяют снизить нагрузку на мышцы при интенсивной физической активност.
Парень вручает мне прозрачный контейнер с космическим питанием и коробками конфет "Москва". Внимание посетителей павильона плавной волной смещается с главной звезды площадки — робособаки — на журналиста, который полез тестировать экзоскелет.
— Мам, а это что? — очень серьёзный мальчик лет семи с нескрываемым сомнением смотрит на меня, пока я сосредоточенно взвешиваю контейнер в руках.
— Это чтобы тяжести было легче носить.
И кто бы мог подумать, что юный исследователь космоса так беззастенчиво похоронит мою самооценку.
— А! Для обычных рабочих?
Но устами младенца... Как ни крути, от гуманитария в космосе никакого научного прока.
Зато сколько неподдельного счастья! Я не очень-то верю, что конструкция с двумя толстыми железными прутами, прилегающими к спине, и жёсткими резинками, закреплёнными между штангами над плечами и перчатками на запястьях, может ощутимо облегчить вес коробки. Но когда я снимаю экзоскелет и снова беру её в руки, она становится тяжелее, даже не боюсь соврать — примерно в половину.
Да, участие в покорении других планет мне точно не светит. Но, чтобы почувствовать счастье первооткрывателя, мне вполне хватило преодоления земных законов физики.
И антуража.