Переводчица материалов Нелли Блай выразила своё отношение к методам работы репортёрки

В поисках сюжетов для репортажей смелая леди провела, как говорится, “под прикрытием” десять дней в психиатрической больнице, работала на фабрике картонных коробок и распутала криминальный клубок подпольных продаж младенцев. Часть репортажей Нелли Блай вошли в сборник “Профессия: репортёрка”, его перевела Варвара Бабицкая.  

Изначально издательство Individuum предложило Варваре перевести только один репортаж. Но в результате приключения репортёрки так всех увлекли, что получился именно сборник. Варвара рассказала репортёру Metro, какой Нелли Блай предстала в глазах профессиональной переводчицы. 

Нащупывает правила журналисткой этики

– Меня восхищает, как она на пустом месте выращивает журналистику, – отметила Варвара. – Она каждый раз старается последовательно выяснить всю фактуру, выслушать все стороны и осветить проблему беспристрастно, хотя нередко делает и моралистический вывод. У неё есть своя программа: например, она отстаивает права женщин, старается улучшить их положение. Устраивается работницей на фабрику картонных коробок, чтобы выяснить, в каких условиях работают женщины. Куда бы она ни попала: на фабрику, в камеру предварительного заключения или лечебницу для душевнобольных, её неизменно беспокоит пожарная безопасность (вполне обоснованно — все эти пространства с запирающимися дверьми обрекают людей на гибель в случае пожара). По нынешним меркам уровень некоторых её расследований нас, наверное, не устроил бы, но и ресурс у неё был ограничен. 

Бабицкая считает, что иногда выводы, к которым приходит Нелли, могут показаться поспешными. 

– Например, она идёт писать репортаж о том, как обращаются в полиции с арестованными женщинами. Она подстраивает собственный арест и описывает, что с ней происходит в участке, в тюрьме, как её обыскивают, чем кормят, как ведут себя заключённые, надсмотрщик и так далее, и в конце предлагает свои рекомендации по улучшению системы. Одна из них звучит весьма прекраснодушно: "Если все надзиратели так добры, как те, что повстречались мне, их отнюдь не следует заменять женщинами, потому что женщины никогда не бывают так добры к своим обездоленным сёстрам, как мужчины".

Заглянем на переводческую кухню

 Работая над книгой, авторы зачастую разговаривают, сопереживают персонажам. А переводчики – с авторами? 

– У переводчика могут сложиться свои отношения с автором. Автор может раздражать, может вызывать сильное несогласие, что часто вызывает у переводчика соблазн автора подкорректировать. Однако это непрофессионально, и я так, конечно, не делаю. Но с Нелли Блай не было такой проблемы, она мне симпатична. Мой внутренний конфликт был лишь в одном: следует ли слегка пригладить текст, чтобы читателю было легче, ведь слог у неё своеобразный. Мы всегда сталкиваемся с двойным требованием: сохранить верность оригиналу и при этом донести текст до читателя. 

Варвара признаётся, что переводить книгу было довольно непросто. 

– Её язык, на мой взгляд, довольно специфический. Отчасти, вероятно, потому, что репортажи писались очень быстро и, как я полагаю, не особенно редактировались. Там очень много повторов и прочего, что может тяжеловато читаться. Но мне это кажется важной характеристикой текста, поэтому я не стала выглаживать. Иногда репортажи оставляют впечатление, что читатель ждал от них большего, чем получил. Нам известно заранее, что репортёр отправляется в лечебницу для душевнобольных — закрытое как бы медицинское, но на самом деле карательное учреждение, которое к тому же расположено на острове, и никто не знает, что там происходит. Нелли прикидывается сумасшедшей, чтобы туда попасть, и описывает, как там обращаются с больными. Учитывая всё, что мы знаем о викторианской карательной медицине, мы, возможно, ждали даже больших ужасов — хотя их там немало, но текст очень длинен, и потому может показаться в какой-то момент однообразным. Однако в этой педантичности и состоит его ценность: это не художественная литература, он правдив.

Любимый момент из сборника

Варвара работала над всеми репортажами, вошедшими в сборник, знает те, что отмели, и догадывается, какие могут включить в следующие издания. От этого особенно любопытно, какой же момент из жизни репортёрки для неё самый-самый.

 – Меня тронул один эпизод из репортажа о том, как в Нью-Йорке торгуют младенцами. Врачи или акушерки на дому принимают незаконнорождённых детей, которых матери не могут оставить у себя, и продают этих детей — иногда просто бездетным людям, а иногда и с какими-то не прояснёнными в тексте неблаговидными целями. Об этом в газетах помещают слегка завуалированные объявления. И вот Нелли ходит по таким объявлениям и притворяется, что ей нужно купить младенца (более того, спойлер: покупает его). Она приходит к такой криминальной акушерке, расспрашивает про устройство бизнеса. Акушерка сперва отвечает неохотно, у неё возникают подозрения (Нелли молода, хороша собой, наверняка может родить ребёнка и сама). Она спрашивает: "Что-то много вопросов задаёте: а вы точно не леди-детектив?" И Нелли отвечает что-то в духе: "Да как вы такое могли подумать?!" И та говорит: "А, ну тогда всё в порядке" — и выкладывает ей всю подноготную. Уровень доверия людей друг к другу умилителен: настоящий мир до грехопадения. Быть репортёром в таких условиях – одно удовольствие.