ЗА
Публицист, исследователь ЕГЭ, репетитор по истории и обществознанию Антон Чубуков:
Вспомним, для чего вводили единый экзамен.
Во-первых, руководителям системы образования очень не хватало инструмента для объективной оценки знаний школьников и, следовательно, эффективности самих школ. От этих цифр зависит статус учреждения, зарплаты и карьера учителей, поэтому доверять оценку самим школам нельзя (это всё равно что без всяких тестов и диктантов ставить в аттестат тот балл, в который свои знания субъективно оценит сам выпускник).
Во-вторых, остро стояла проблема неравенства выпускников в материальном и, если так можно выразиться, в "географическом" плане. Каждый вуз устанавливал свои экзамены. Чтобы подготовиться к ним, следовало добыть и изучить подготовительные материалы, очень желательно – посещать подготовительные курсы. Жителям больших городов – университетских центров – сделать это было значительно проще, чем молодёжи из отдалённых посёлков и деревень. С тех пор множество талантливых детей из провинции смогли поступить в столичные вузы именно благодаря ЕГЭ.
Наконец, единый экзамен смог значительно сократить "вступительную" коррупцию в университетах.
И те, кто сейчас выступает за отмену ЕГЭ, не предложили иного способа решить вышеперечисленные проблемы. Поэтому опрос, совсем недавно проведённый Независимой лабораторией образования (НезЛО) показал, что четыре пятых учителей выступают за сохранение единого экзамена.
Кандидат философских наук, учитель русского языка и литературы в лицее при НИУ ВШЭ Ольга Брюханова:
Формат ЕГЭ постоянно меняется и совершенствуется, нельзя считать, что он устарел. Организация его проведения и система проверки позволяют выявить объективные результаты знаний выпускников.
Безусловно, форматы образовательной программы, содержания ЕГЭ менять надо вслед за требованиями времени, но на сегодняшний день создать и апробировать (дать официальное одобрение. – Прим. ред.) альтернативу существующей итоговой аттестации представляется довольно затруднительным.
Директор Института Конфуция РГГУ Тарас Ивченко:
Отменять систему ЕГЭ сейчас нельзя, потому что сначала надо что-то придумать на замену. Иначе система образования будет разрушена. Менять или отменять ЕГЭ – это вопрос, какой мы хотим видеть всю образовательную систему. У ЕГЭ как у экзаменационной системы накоплен большой опыт, прежде чем что-то отменять, надо этот опыт осмыслить.
ПРОТИВ
Доктор технических наук, профессор, директор Института СПИНТех НИУ МИЭТ Лариса Гагарина:
Я против ЕГЭ, так как он изначально заточен на массовизацию высшего образования, я против такой массовизации. Люди, которые сдают вступительные экзамены, лучше учатся.
Сейчас йэгэшники зачастую должники в вузах. ЕГЭ натаскивает учащихся на правильные ответы как при сдаче экзаменов ПДД при получении водительских прав, у учащихся не развивается понятийный аппарат, а развивается память.
Доктор филологических наук, профессор Высшей школы (факультета) телевидения МГУ имени М. В. Ломоносова Лидия Малыгина:
Изначально ЕГЭ позиционировался как некое "соответствие стандартам цивилизованных стран" (имелись в виду западные страны). При этом замалчивалось, что в самих этих странах уровень подготовки выпускников школ вызывал серьёзные нарекания. Изначально заявленные цели – искоренение коррупции и повышение объективности оценивания знаний – ЕГЭ также не выполнил, зато нанес серьёзный урон мышлению молодого поколения россиян.
Ориентированность на формализованные тесты атрофировала творческие способности, существенно упала способность строить логические, причинно-следственные связи между явлениями, обеднел язык. Также для школьников стала шоковой ситуация, когда надо выходить за рамки заранее заданного шаблона не только на экзамене, но и в обычной жизни..
Доктор филологических наук, профессор, руководитель научно-исследовательской лаборатории "Лингвобезопасность и психология информационного воздействия" РАНХиГС при Президенте РФ Геннадий Слышкин:
Введение ЕГЭ имел страшные последствия для учительского корпуса. Идеалом школьного учителя стал не творческий педагог, обладающий широкой эрудицией и стремящийся привить интерес к предмету, а банальный "дрессировщик", способный "натаскать" на выполнение теста или написание максимально шаблонного сочинения. Любая попытка выхода за пределы программы вызывает раздражение и у школьников, и у родителей: "Зачем? Ведь для ЕГЭ это не нужно". Умение же "натаскивать" стимулируется материально, поскольку открывает путь к репетиторству. Кстати, не будем забывать, что финансовая нагрузка на родителей по результатам введения ЕГЭ возросла – к тестам трудно подготовиться без частных репетиторов.
Можно констатировать, что большинство россиян вполне здраво оценивает систему ЕГЭ и осознает её деструктивный характер. Недаром выражение "жертва ЕГЭ" стало расхожим способом обозначения неуспевающего студента или неквалифицированного специалиста.
