15 апреля 2019 года весь мир был уверен, что собору Парижской Богоматери пришёл конец: в прямом эфире полыхал столб огня, пожирая крышу и обрушивая почти стометровый шпиль под крики и слёзы собравшейся по берегам Сены толпы. Но собор чудом устоял, более того — через обещанные президентом Франции Эммануэлем Макроном пять лет, во что мало кто верил, он открывает свои двери после реставрации.
Собор ещё стоит в строительных лесах: ремонтные работы в здании продолжатся до 2028 года, когда будут реставрировать алтарную часть и ризницу. Но сгоревшие шпиль и крыша с чудом уцелевшим в огне крестом уже восстановлены.
Строившийся частями в разные годы на протяжении почти 300 лет, собор Парижской Богоматери в каком-то смысле представляет из себя путеводитель по истории готической архитектуры. А во второй половине XIX века он прирос ещё новыми элементами, пережив смелую реставрацию архитектора Эжена Виолле-ле-Дюка.
– То, как Виолле-ле-Дюк подошёл к своей задаче, было неоднозначно, поскольку он решил, что кроме укрепления и спасения подлинных частей собора, нужно обветшавшие части декора убрать и заменить новодельными, – рассказывает Metro главный научный сотрудник Музея архитектуры имени А. В. Щусева Юлия Ратомская. – Делал он это довольно смело, украсил собор новыми скульптурами, которые сам придумал, а также вмешался и в облик имеющихся древних скульптур: известно, что некоторым он подправлял лики. В результате реставрация Виолле-ле-Дюка была историко-архитектурным сообществом признана отрицательной по методу – то есть не соответствующей принципам реставрации.
Таким образом, в соборе Парижской Богоматери, кроме созданного в XII – XIV веках, было немало привнесённого в XIX веке Виолле-ле-Дюком, в том числе шпиль, который так апокалиптично падал в огне последнего пожара. Сгорели поддерживающие кровлю деревянные конструкции, однако самые старые части собора, датируемые XII веком, к счастью, в огне уцелели: своды, стены, аркбутаны, контрфорсы и даже древние витражи, которые были сильно закопчены, но всё же сохранились, – в том числе знаменитые северная, южная и западная витражные розы XIII века.
Стёкла раздора
Реставрационным советом было принято решение, что Нотр-Дам восстановят в том виде, в каком он был на момент пожара, с сохранением всех наслоений середины XIX века, которые давно стали неотъемлемой частью облика собора. Однако все его элементы в первозданном виде вернуть на место не удалось: сохранившиеся в пожаре и подлежавшие восстановлению витражи XIX века решили заменить на совсем новые. Причём именно витражи среди всего привнесённого Виолле-ле-Дюком в собор были наименее спорным элементом на момент их установки в XIX веке.
– Возникли серьёзные концептуальные проблемы: президент Макрон предложил внести современный вклад в украшение собора, напомнив, что после Первой и Второй мировой войн во многих пострадавших от боевых действий готических соборах старые витражи были заменены новыми, зачастую в очень современном стиле, – рассказывает Юлия Ратомская. – Макрон даже вспомнил имя Марка Шагала, который делал свои знаменитые витражи взамен утраченных, и захотел, чтобы современные художники точно так же заменили некоторые витражи в Нотр-Даме, в чём его поддержал архиепископ Парижа Ульрих. Это вызвало большую волну возмущения среди культурной общественности и историков искусства.
Тем не менее, несмотря на протесты и более 200 тысяч подписей, которые собрали в пользу сохранения витражей, был объявлен конкурс. Его результатом стал отбор 8 художников, которым поручили создать новые витражи для восьми капелл собора, примыкающих к южному фасаду. Планируется, что капеллы с новыми витражами публика увидит в 2026 году, а старые, предположительно, разместят в новом Музее Нотр-Дам.
Если исключить эту ситуацию с витражами, то историки архитектуры считают, что в целом восстановление собора получилось корректным с точки зрения понимания научной реставрации как максимального сохранения оригинала. Более того, при восстановлении были применены новые методы, которые позволили показать стены собора в их первозданном виде – именно поэтому он после реставрации предстал намного более светлым по тону, почти белым, что многих шокировало. Стены собора очистили от временных наслоений при помощи специальной латексной пасты: её накладывают на стены, оставляют на специально рассчитанный период времени, и в результате она вытягивает всю грязь, которая за долгие столетия заполнила поры камня. Это более щадящая технология, чем применявшийся до этого метод очистки пескоструйным аппаратом, который вместе с грязью снимал и часть поверхности камня, делая его менее устойчивым к загрязнениям.
– Проводимые во время современной реставрации исследования внесли вклад в историю архитектуры, – рассказывает Юлия Ратомская. – Например, были обнаружены металлические стяжки и скрепы, которые в XIII веке изобрели для укрепления каменных конструкций и затем начали использовать во всех памятниках готического искусства, не только в соборах.
Это не единственные находки, которые сделали в процессе разбора сгоревших частей храма: под его полом обнаружили несколько гробниц и свинцовый саркофаг, а очистка пастой открыла полихромную настенную роспись времен Виолле-ле-Дюка в капелле на хорах.
Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов подчёркивает общественный смысл возвращения Нотр-Дам.
– Я бы не назвал эту новость архитектурной, она, на мой взгляд, скорее социальная, – рассказал Кузнецов Metro. – Изучив новости по теме, я вижу, что это полное восстановление с применением исторических методов реставрации. Наверное, это самое компромиссное решение, хотя я помню много ярких интересных предложений, с применением новых материалов, новым формообразованием шпиля. Но, действительно, не всегда есть смысл делать какие-то новые интервенции. Это вопрос очень философский. Я уверен, что наши французские коллеги сделали большую качественную работу.
Символ Вселенной
Значение собора Парижской Богоматери для Франции трудно переоценить – он свидетель нескольких веков её истории, главный культурный и общественный символ страны.
– Это уникальный храм, одно из наиболее ярких произведений ранней французской готики, – рассказывает Юлия Ратомская. – Среди больших французских соборов этого времени он занимает особенное место, отличаясь и своей объёмно-пространственной композицией, и художественными и техническими приёмами, которые при его строительстве были применены. Интересно, что строился он с востока, с алтарной части, с хора.
За восемь веков стены собора видели торжества и потрясения, здесь венчались на царство короли и праздновали свои победы военачальники, здесь проходили государственные церемонии и случались социальные катаклизмы, когда, например, во время Великой Французской революции восставшие приняли соборные статуи ветхозаветных царей за портреты французских королей и их разбили. И, конечно, роман Виктора Гюго вписал собор в мировую культуру, прославив его на всех континентах.
– Для средневековья собор был больше чем собор – он мыслился сводом всех знаний эпохи, символом Вселенной, а его художественный строй выражал систему социальной иерархии, был схемой общественного устройства, – говорит историк Борис Якеменко. – Собор был синтезом искусств и возможностей человека, в нём скрещивались архитектура, скульптура, литература, пространство и время, разум, дух и свет. Собор был тайным языком, которым вечность общалась с человеком.
Только факты
13 млн человек в год посещало собор до пожара;
более 840 млн евро собрано на восстановление собора;
3 тыс. страниц было в архитектурном плане по возрождению памятника;
2000 статуй и элементов декора восстановили в соборе;
около 2 тыс. вековых дубов было вырублено для восстановления шпиля и каркаса крыши;
2 тыс. человек работали над восстановлением памятника;
250 компаний приняли участие в реконструкции;
8 тыс. труб в органе, который пришлось после пожара разбирать и очищать;
за 25 минут раскупили билеты на первую мессу в соборе 8 декабряМасонский след
В день открытия собора заборы вокруг него обклеены листовками, которые рассказывают о том, что после реставрации Нотр-Дам превратили в масонский храм.
– Мнение о том, что Нотр-Дам осквернён масонской символикой, распространено в так называемых альтернативных медиа, – рассказала Metro проживающая во Франции переводчик и журналист Эльвира Дюбуа. – В процентном отношении примерно 20% французов (по моим ощущениям) разделяют это мнение.
Непопулярность президента Франции Эммануэля Макрона породила во французской блогосфере массу теорий как относительно причин самого пожара, так и результатов реставрации. Пожар называют поджогом, поскольку причина возгорания до сих пор остаётся загадкой. Озвучены две версии: неисправность электропроводки или непотушенная сигарета.
– Вопрос о том, что это было, намеренный поджог или случайная неосторожность, был закрыт буквально в первый же день в пользу второй версии, – рассказывает Эльвира Дюбуа. – За три месяца до пожара деревянные балки XIII века, поддерживавшие крышу, были обработаны химсоставом против якобы грибов или плесени (хотя никакой надобности в том не было). Работа была проведена частным предприятием Aubriat, об этом писали в прессе. Директор предприятия не раскрыл состав, которым обработали балки и отказался отвечать на другие вопросы. Интерес к теме возник, потому что было непонятно, почему так быстро, как спички, загорелись восьмивековые окаменевшие балки, которые вообще не горят, даже если долго подкладывать под них горящие дрова. И почему от них шёл странный жёлто-оранжевый дым, на который все обратили внимание.
Деньги на восстановление после пожара, по мнению конспирологов, собрали слишком быстро (уже через два месяца на счёте было 350 млн евро), и президент Макрон на пепелище с воодушевлением заявил, что храм восстановят за рекордные пять лет и он будет "даже ещё краше".
Очевидно, что президент Франции хочет оставить свой след в истории и через архитектуру, подобно тому, как в 1989 году с единоличного одобрения Франсуа Миттерана перед Лувром возникла знаменитая стеклянная пирамида. Поэтому вскоре после пожара по предложению Макрона был объявлен конкурс на создание нового шпиля. Но эта затея не удалась: возмущение общественности и мнение архитекторов, что конкурс задержит открытие собора дольше, чем на пять лет, вынудили Макрона пообещать, что шпиль восстановят в том виде, как его построил Виолле-ле-Дюк.
Однако президенту Франции всё же удалось оставить след современности в главном французском соборе. Кроме замены витражей XIX века, о которых мы писали выше, в соборе появилось много нового. Уже в октябре рабочие закончили укладку мраморного амвона площадью 200 кв. м с шахматным узором и установили новую церемониальную мебель от известного дизайнера Гийома Барде. Не менее известный модельер Жан-Шарль де Кастельбажак придумал супрематическое облачение для священников к первой литургии в восстановленном Нотр-Дам. Считается, что вдохновением для идеи радужных отблесков на сутане послужила игра света сквозь витражи собора. Проект модельера для собора под названием L’Atelier de Notre-Dame включил две тысячи предметов одежды.
Новые витражи пока никто не видел, а вот другие новшества в соборе – алтарь и реликварий, в котором теперь хранится венец Христа, – вызвали много вопросов у католиков. Их связывают с масонством, как и собственно шахматный пол в соборе – такой обычно делают в масонских храмах (например, он есть в масонском храме в Тулузе).
Историки архитектуры, правда, отказываются связывать шахматный пол с масонской символикой:
– Это просто декорация, – говорит Юлия Ратомская. – Орнаментированные полы из разных камней делали ещё в византийский период.
После того, как 29 ноября собор открыли для прессы и президента Франции, французские католики ещё громче заговорили о масонском следе в Нотр-Дам.
"Заново отстроенный собор Парижской Богоматери больше похож на храм Антихриста, чем на христианскую церковь, – говорит французский журналист Ришар Бутри. – В нём появилось множество недвусмысленных символов, главный из них (помимо шахматного пола) – алтарь в форме чаши Грааля, как в фильме "Индиана Джонс". Из такой чаши пили кровь на ритуалах. А новый реликварий, сочетающий в себе образы бога солнца Гелиоса и глаз Гора? Он весь сияет золотом, и посвящённые могут преклониться перед ним, как перед Золотым Тельцом. И терновый венец Христа будет храниться в фиолетовом кружке посреди этого зловещего символа".
Правда всё это или нет, но одно новшество точно избавлено от мистики и расстроило многих: министр культуры Франции Рашида Дати выступила за введение платы в размере 5 евро за вход в Нотр-Дам для туристов, что, по её оценке, позволит собирать в общей сложности 75 млн евро в год. В интервью французской ежедневной газете Le Figaro Дати объяснила, что "повсюду в Европе за посещение самых примечательных религиозных сооружений взимается плата". Правда, после поднявшегося шума Дати пришлось написать в соцсети, что плата не будет взиматься с тех, кто придёт в собор на религиозные мероприятия.