Счёт в матче Ян Непомнящий – Дин Лижэнь стал равным – 6:6. Впереди ещё две партии, и, если будет ничья, шахматистов ждёт тай-брейк.
– В этот раз шахматисты обменялись тяжелейшими ошибками, – говорит Георгий Хорхиевич. – На третьем ходу была предложена система Цукерторта, получился дебют ферзевых пешек. Все удивились, когда Ян сделал ход конём на одно поле вперёд, даже стали шутить, что он не донёс слона. Но почему-то Дин не воспользовался этим, хотя мог получить комфортный перевес. Ян перехватил инициативу, получил выигрышную позицию – и запсиховал, потерял контроль, всё посыпалось. Игроки обменялись любезностями, и в конце концов Ян совершил ужасную ошибку. Это какой-то взаимный психоз... Оба сегодня играли быстро, в какие-то моменты не контролируя себя. Мне показалось, что Ян не сдался, поскольку после поражения мог ещё общаться с журналистами. Не умер, во всяком случае. В его команде есть опытные люди, они смогут найти слова поддержки. Если всё будет хорошо, доберёмся до тай-брейка!
Любопытно, что первым русским чемпионом мира по шахматам мог стать Михаил Чигорин – но подвела неровность в игре, которая свойственна сейчас (да и в матче с Магнусом Карлсеном) и Непомнящему. Она может подвести российского претендента, если тот не соберётся на последние две партии.
Кастаньеда считает, что матч Яна с Дином больше напоминает обмен жёсткими ударами – как было во втором матчевом противостоянии Михаила Чигорина и Вильгельма Стейница в 1895 году в Гаване. Тогда при счёте 9:8 в пользу американца представитель Российской империи давил, был даже близок к победе, но допустил зевок – и не смог сравнять счёт, дающий право на дополнительные партии.
– Стейниц тогда сказал, что в матче за корону молодой мастер жертвовал много фигур, а старый мастер – целыми партиями, защищая свою концепцию, – продолжает Кастаньеда. – Стейниц был проводником новой школы, Чигорин – старой, комбинационной, в которой жертвуют много фигур. Он мог стать чемпионом мира, если бы не импульсивность...
По мнению эксперта, Чигорин больше напоминает молодого Непомнящего, более атакующего и яркого.
– А по неровности, по масштабу они реально сопоставимы. Чигорин, как и Непомнящий, – обладатель острого стиля, ярчайшее дарование. Но есть и различия. Например, Чигорин менее универсален. И он научился играть в шахматы в 16 лет, а Непомнящий уже в 5 стал яркой звездой. Ещё хотелось бы, чтобы Непомнящий стал чемпионом мира – и в этом было бы его главное отличие от Чигорина.
О Михаиле Чигорине очень интересно рассказывала его дочь Ольга Кусакова, воспоминания привёл портал "Спорт день за днём". "Отца своего я только и представляю или склонённым над шахматной доской или письменным столом, или расхаживающим размеренным шагом по комнатам с ритмичным покачиванием головой, с сосредоточенным, как бы отсутствующим взглядом, ничего вокруг себя не замечающим. Шахматные комбинации часто приходили ему в голову внезапно. В таких случаях он мог оставить своих гостей за обеденным столом и удалиться в кабинет, чтобы там на шахматной доске зафиксировать новые положения фигур. Перед гостями приходилось извиняться, но так как у нас в большинстве случаев бывали шахматисты – почитатели отца, то всё это принималось благодушно и не ставилось ему в вину. Расцвет его таланта относится к 1891–95 годам".
Вспоминая о матчах Чигорина с лучшими шахматистами того времени – Ласкером и Стейницом, – Кусакова отмечала, что противники зачастую использовали "грязный приём". "Будучи человеком очень нервным, отец не переносил никаких запахов и особенно запаха сигар, а такие серьёзные партнёры, как Ласкер, Стейниц и другие, не выпуская во всё время игры сигар изо рта, обдавали его нестерпимым для него сигарным дымом. Он нервничал и делал промахи. Кто-то писал: "Получалось впечатление, что Чигорин как будто поленился "овладеть короной". Он не поленился, но при его нервозности сигарный дым просто мешал ему сосредоточиться должным образом при обдумывании комбинаций. Болезненно-впечатлительный, он за шахматами "горел", а в окружающей жизни искал тишины".