"Настало время, когда мы воюем карандашом и мелом": о чём рассказали кадры из госпиталя

Учёные в госпитале

В марте 1944 года войска 2-го Украинского фронта вышли на советскую государственную границу – реку Прут – на фронте протяжением в 85 километров. Войска Ленинградского фронта переправились через реку Нарву, а войска 1-го Украинского фронта перешли в наступление, которое успешно шло весь первый весенний месяц. 

В это время в госпиталь, подшефный Академии наук СССР, пришли учёные: член-корреспондент АН СССР Александр Александрович Байков, директор Института горючих ископаемых АН СССР Сергей Семёнович Намёткин и две маленькие девочки Наташа и Лена Ляпуновы. На сохранившейся в Российском государственном архиве кинофотодокументов плёнке видно, как учёные о чём-то разговаривают с бойцами. 

Байков общается с майором Владимиром Горгулой – майором-десантником, который встретил войну призывником в Харьковской области. Скоро он выйдет из госпиталя и отправится на фронт, закончив войну в австрийском местечке Ротензехоф с несколькими орденами Отечественной войны и Красной Звезды. Выйдет из госпиталя и окончит войну в июле 1945 года на Западной Украине и Абдула Сатаров, с которым разговаривает академик Намёткин. 

А Наташа и Лена Ляпуновы общаются с майором медицинской службы Виктором Воробьёвым, который в бою под Великими Луками потерял ногу. Летом он покинет госпиталь и вернётся в родную Белоруссию, долгие годы проработает заведующим хирургическим отделением Лидской районной больницы, проведёт 6 тысяч операций и станет заслуженным врачом Белорусской ССР.

С первых дней войны учёных мобилизовали на научный фронт. Уже 23 июня 1941 года на заседании Академии наук СССР всем её отделениям было предписано перейти на военную тематику. Так, в лаборатории дедушки девочек, директора Института горючих ископаемых АН СССР Сергея Намёткина, который привёл их в госпиталь, разработали присадки для моторных масел и топлива, позволившие успешно проводить бои и в зимнюю стужу, и в летнюю жару. А ещё один герой киносюжета, металлург Александр Байков, работал в комиссии по мобилизации ресурсов Урала и Сибири и руководил в эвакуированном Ленинградском государственном университете работами по созданию зажигательных смесей для борьбы с танками, противопожарных средств и способов гашения зажигательных бомб.

– О чём мы говорили с бойцами, сейчас уже не вспомнить, – рассказывает Metro Елена Ляпунова. – Помню только, что кто-то из коллег отца попросил нас с учёными навестить бойцов.

Скорее всего, девочек взял с собой Сергей Намёткин – отчим отца Наташи и Лены Алексея Ляпунова, преподавателя на кафедре математического анализа Московского государственного педагогического института им. К. Либкнехта. В это время отец девочек был на фронте.

 – Папа пошёл на войну добровольцем, хотя у него была бронь как у учёного, – рассказывает Елена Алексеевна.

Математическая точность цели

Алексей Ляпунов отличался от многих учёных тем, что отправился решать научные задачи для фронта именно на передовую. Он участвовал в боях в Крыму, на Украине, в Прибалтике и Восточной Пруссии. На фронте он продолжал математические исследования, применяя математическую статистику к теории стрельбы. В сентябре 1943 года его назначили командиром топографического вычислительного взвода артиллерийского полка. Готовились к наступательным боям за освобождение Крыма. Функции взвода состояли в выдаче координат для стрельбы в ходе артподготовки. Сначала шла массированная стрельба из дальнобойных орудий по разведанным целям, после этого начиналось наступление. 

"И вот идёт артподготовка, стрельба, папа на наблюдательном пункте, но цели не поражаются, – рассказывала в статье "Наука побеждать" (хранится в архиве СО РАН) дочь учёного Наталья Алексеевна. – И тут он понимает, что линия фронта находится в сфере влияния Курской магнитной аномалии (КМА), что нужны поправки на магнитное склонение, вызываемое притяжением залежей магнитных руд. Это притяжение вызывает отклонение стрелки компаса, что приводит к ошибкам при определении координат.

Ляпунов прямо в ходе боя внёс сложную поправку в уставные расчёты стрельбы батарей. Но командиры батарей заволновались, что Ляпунов дал неуставные координаты, и его срочно вызвали в штаб для объяснений. Его рассуждение о КМА ясности не внесло, и, казалось бы, тут и до расстрела недалеко, но вдруг вмешался политрук, который предложил провести проверочные стрельбы. Начали стрелять: цели по уставным координатам не поражались даже вблизи.

"А когда дали координаты с поправкой Ляпунова, все снаряды легли точно в цель, – рассказывает Наталья Алексеевна. – Больше вопросов не было. Папа делал поправки уже не только для своего дивизиона, а по всей линии фронта". 

Ляпунов был счастлив: математика спасает жизни солдат! Его наградили орденом Красной Звезды, и он попросил, чтобы его приняли в ряды партии.

В конце 1944 года Алексея Ляпунова направили преподавать математику в Артиллерийскую академию им. Ф. Э. Дзержинского (ныне Военная академия РВСН имени Петра Великого).

Алексей Андреевич Ляпунов (1911–1973)

• Советский математик, один из основоположников кибернетики.
• Один из создателей машинного перевода.
• Ввёл в международный обиход слово "программа" в значении "инструкция по управлению машинами".   
• Создал операторный метод, который стал основой алгоритмических языков программирования. 

Дети писали научные доклады и ставили познавательные опыты

Алексей Андреевич Ляпунов был выходцем из старинной дворянской семьи, в которой было много известных учёных. Его прадед был известным медиком, а отец обучался математике в Московском, Гейдельбергском и Гёттингенском университетах и работал в Институте биофизики. Когда отец умер, его отчим – академик Сергей Семёнович Намёткин, директор Института нефти АН СССР, уделял большое внимание воспитанию сына. Из поколения в поколение в семье с детства воспитывали интерес к науке.

В 1944 году, когда была сделана кинозапись в госпитале, Лена Ляпунова пошла во 2-й класс, а её сестра Наташа – в первый. Почти год назад семья вернулась в Москву из эвакуации в Казахстан. Отец постоянно писал девочкам с фронта. Практически в каждом письме он повторяет им: очень важно хорошо учиться, ведь ученье – самая интересная в жизни вещь.

"Дорогая Лялечка! – пишет он средней дочке Лене. – До сих пор мы били немцев из пушек, а теперь готовимся к тому, чтобы потом бить их ещё сильнее. Для этого мы сейчас учимся. Мне приходится и самому учиться, и других учить. Одним словом, настало время, когда мы воюем карандашом и мелом. Зато потом, когда это будет нужно, мы будем ещё лучше воевать пушками. Мне очень хочется, чтобы ты от нас не отставала. Сейчас тебе тоже нужно учиться. Зато потом, когда ты будешь большой, ты сможешь делать нужные и важные дела. Если же ты сейчас не будешь учиться, то, став большой, ты не сумеешь делать важных и интересных дел. Кроме того, ведь ученье – это самое интересное на свете. Если будешь хорошо учиться, то будешь знать о самых интересных и замечательных вещах и никогда не будет скучно. Когда мне бывает трудно на войне, я стараюсь чему-нибудь учиться новому".

Когда возвратилась мирная жизнь, слово "учиться" зазвучало в доме Ляпуновых в полную силу. Каждое воскресенье у них дома собирались друзья, объединённые Алексеем Андреевичем в Детское научное общество – шуточно сокращённо ДНО. Дети готовили научные доклады, а Алексей Андреевич демонстрировал познавательные опыты. 

"Из ластика вырезали собственный штамп, появился специальный блокнот, в который я заносила списки присутствующих и темы докладов, которые мы слушали на наших заседаниях, – рассказывает Наталья Алексеевна. – О каждом можно рассказывать отдельно! Например, когда был доклад про молекулярные силы, Коля Намёткин, папин сводный брат, химик, принёс нам из лаборатории анилин, который мы нагревали с водой в колбе на газу, смотрели, как капли меняют форму, и обсуждали, как распределяются векторы, определяющие поверхностное натяжение. Андрей Новиков, впоследствии математик, делал доклад о происхождении жизни и эволюции человека. А вот план нашего с сестрой доклада про насекомых. Я была в четвёртом, а Ляля – в пятом классе".

Юных генетиков хотели отчислить из университета

Неудивительно, что в такой обстановке обе дочери выросли учёными. У отца был очень широкий кругозор, и он интересовался далеко не только математикой: в круге его интересов была и теоретическая генетика. Дочки поступили на биофак МГУ, но генетика там не преподавалась, и Ляпунов организовал генетический кружок для студентов у себя на дому. Однажды на студенческом костре кружковцы исполнили язвительные частушки о противнике генетики Трофиме Лысенко, где его иронично называли "гигантом мысли". После этого про генетический кружок прознали в университете и поднялся шум. Поскольку Наталья Ляпунова была комсомольским секретарём курса, то вся ответственность за происшествие в первую очередь пала на неё. 

"В зимнюю сессию мне ставят незачёт по истории партии и не допускают к экзаменам, – рассказывает Наталья Ляпунова. – Затем на доске появляется приказ, которым в числе других мне объявляется строгий выговор с предупреждением об отчислении за неуспеваемость, хотя я всегда была отличницей. Вскоре нас с Лялей вызывают на комсомольский актив курса, где обсуждают наши домашние семинары".

По делу сестёр Ляпуновых даже заседало комсомольское бюро МГУ, и их вполне могли отчислить. Наташе объявили выговор с занесением в личное дело и вывели из состава факультетского бюро, а Лене – строгий выговор с предупреждением. Отцу девочек пришлось писать объяснительную в партком, что теоретической генетикой он заинтересовался благодаря кибернетике. Интересно, что неофициально дело сестёр Ляпуновых прозвали "обезьяньим процессом" – по аналогии с американским судебным делом 1920-х годов, по которому осуждали школьного учителя, который настаивал на необходимости преподавания теории Дарвина. 

Уже через два года возмущённые несправедливостью этой истории студенты потребовали пересмотра дела, и перед сёстрами Ляпуновыми извинились.

Обе дочери математика Алексея Ляпунова стали докторами биологических наук.

Читайте также: Доктор Мясников не только умел спасать людей, но и был знатоком мировой живописи