Сергей Образцов давно мечтал о том, чтобы на фасаде его театра появились часы, похожие на пражские куранты с движущимися фигурками – древнейшие механические часы в мире: первая фигурка была создана в 1490 году. Над огромным циферблатом – два окошка, открывающиеся каждый час, в них фигурки выезжают одна за другой, внизу в колокольчик звонит каменный скелет. Театральное представление завершает крик золотого петуха. Подобную концепцию взялись воплотить в жизнь известные скульпторы Павел Шимес и Дмитрий Шаховский, над созданием часового механизма трудился конструктор Вениамин Кальмансон. В итоге родилось уникальное произведение искусства – ансамбль, состоящий из 12 домиков, которые соответствовали той или иной цифре на циферблате, а "жили" в этих домиках зверушки из народных сказок. Каждый час волк, заяц или лиса выглядывали из домика и слышалась знакомая мелодия песни "Во саду ли, в огороде...", а дважды в день в 12 дня и в 12 ночи зверята появлялись все. И петух, сидящий на самой высокой башне, завершал представление своим "ку-ка-ре-ку".
23 мая 2023 года часы сняли с фасада театра и отправили на реставрацию в мастерские Министерства культуры РФ.Эти часы мне, как, наверное, и многим, всегда казались чудом, и, проезжая по Садово-Самотёчной с родителями, я тянула их за рукав: "Ну пожалуйста, давайте подождём, когда кто-нибудь появится!" И куда бы мы ни спешили, родители отказать не могли. Так сложилось, что для многих детей того времени они стали символом ушедшего детства, эпохи советского романтизма.
– Это было удивительное время, когда художники собирались в мастерских и бурно обсуждали искусство, – вспоминает Татьяна Шимес, дочь скульптора Павла Шимеса. – В детстве вместе с родителями (мама Татьяны – скульптор Марина Романовская. – Прим. ред.) я много времени проводила в мастерской, лепила или вырезала по дереву, а папа работал над созданием часов для Театра Образцова.
Татьяна говорит, что процесс этот был долгим. Над семью фигурками работал Шимес, над пятью – Шаховский. Идею сделать конструкцию с домиками предложил Шимес. Изначально фигурки были выполнены в гипсе, а затем их оформили в стеклопластик. Петуха единственного сделали с самого начала из металла.
– Папа был нечестолюбив, но этими часами гордился, – рассказывает Татьяна. – Ему особенно было приятно, что эта работа вышла за рамки художественного пространства и фасад с часами стал одним из символов столицы. Помню, работа над часами была для него важна, потому что тема театральности проходит красной нитью через всю его творческую жизнь. Он обожал придумывать истории, ещё в 1942 году, в эвакуации в Башкирии, в 12 лет, сочинял сказки для младшей сестрёнки. И так всю жизнь – игры с детьми были занятием, в котором он раскрывался, сказки давали ему надежду. А рассказывал он их потрясающе! Помню, всё мое детство вплоть до подросткового возраста мы устраивались вместе в кресло или на диване, и каждый вечер папа рассказывал новые увлекательные истории. Придумывал их на ходу, а мама в эти моменты слушала и занималась домашними делами.
В творчестве Шимес стремился к лаконичности формы и простоте, свойственным народному искусству, восхищался пермской деревянной скульптурой. И мог смастерить любую игрушку из подручных средств буквально за несколько минут.
– Папа был настоящим выдумщиком! Когда мне было пять, я нашла на улице грязную измочаленную игрушечную собаку, – рас- сказывает Татьяна. – Игрушку оставить не разрешили. Была настоящая драма. Папа побежал на Ленинградский рынок, мы тогда жили на Усиевича, купил мочалки из люфа и за полчаса сделал другую собаку.
Папа был человеком прямым, честным и ранимым. Для него был важен аспект человеческого достоинства, и в себе он его никогда не терял. Иногда его считали суровым. Но с детьми он был волшебником, который из мешка доставал удивительные истории как игрушки. Татьяна Шимес, художник
В 1997 году Павел Шимес с супругой уехали из России жить к дочери в Германию, чтобы семья была вместе. Часть работ из московских мастерских скульпторов уехала с ними, часть выставлена в московских музеях.
– Мы организовали мастерские родителям в доме. Да, они были не такими большими, как во Владыкино и на Масловке, но зато они могли работать до последних дней жизни, – говорит Татьяна. – Мама ушла раньше, папа 4 года назад, в мастерских я ничего не трогала. Мама была оптимисткой до наивности и жила в ожидании чуда, а папа скорее настроен пессимистично. Если он шёл в магазин, то верил, что будет закрыто или там ничего не окажется, а мама, наоборот, считала, что там окажется всё и даже больше. Несмотря на то что они были такими разными, прожили вместе всю жизнь. Наша связь всегда была очень сильна, и я бесконечно благодарна судьбе за такое детство, сказочные истории папы. Иногда захожу в их мастерские посидеть, разглядываю инструменты, трогаю их работы, разговариваю с ними. Это мир, в котором они жили и сохранились сами. До сих пор с нами живёт Буратино, которого папа в молодости смастерил маме в подарок. Хранитель теперь уже ушедшей семьи.
