– В своих работах я стараюсь выразить все чувства, что накапливаются внутри меня. Я создаю мир таким, каким бы мне хотелось его видеть, где между людьми больше любви, надежды, сотрудничества, сострадания, – говорит Питер Опхайм, – а страхи... Не помню, чего боялся в детстве. "Страх" – неподходящее слово для работ, которые я делаю сейчас. Стараюсь отражать настоящий момент, недаром одна из моих работ называется "Сегодня и сегодня". Среди моих персонажей есть тролли, но это не враждебные существа, а "волшебные помощники", которые поддерживают и ободряют. "Видовая" принадлежность большинства героев не важна: у них есть только имена: Ава, Арне, Блю.
В том, что миру недостаёт добродетели, Питер смог убедиться, обстоятельно исследовав земной шар: он родился в германском городе Ландштуле, вырос и выучился в Миннесоте, объездил Азию как специалист по экономике развивающихся стран. Сейчас художник живёт и работает в Нью-Йорке, поддерживая дружеские связи с Москвой.
– Когда я приехал сюда впервые в 2018 году, мне сразу понравилось буквально всё: люди, атмосфера и, конечно, кухня. Борщ, бефстроганов, телячьи щёчки – это очень вкусно! Потом ехал на поезде три дня в Красноярск кататься на сноуборде, – признаётся художник.
Ожидаешь, что в ответ на вопрос, откуда он черпает вдохновение, Питер расскажет о детях и внуках. У него взрослый сын, который приветствует творческие поиски отца. Однако художник даёт необычное объяснение:
– Мой дедушка вёл происхождение от карпатских русинов – был русским и православным, хотя родился и вырос в США. Сохраняя связь со своими корнями, он привил мне глубокий личный интерес к русской литературе, Толстому и Достоевскому.
"Дети разглядывают мои картины очень искренне и внимательно – как настоящие ценители искусства". Питер Опхайм, художник
Другим сильным впечатлением была русская иконопись. Уже живя в США, Питер – и с дедушкой, и самостоятельно – посещал православные церкви, стараясь понять, как созданы иконы и почему у них такая сильная энергетика.
– Я так и не разгадал эту загадку, но часто ловлю себя на мысли, что выстраиваю композицию – размещаю персонажей на картине – так, как располагали своих героев русские иконописцы. Например, центральная фигура всегда крупнее второстепенных.
