В Музее имени Андрея Рублёва впервые показывают средневековое лицевое (или изобразительное) шитьё – уникальное искусство, предметы которого чудом сохранились до наших дней. Исключительность показа объясняется просто: вышитые шёлком и серебром на тканевой основе иконы, церковные знамёна и покровцы так хрупки, что буквально могут рассыпаться от малейшего неправильного движения, так что их предпочитают лишний раз не "беспокоить".
– В музейной практике известны случаи, когда предметы из ткани вроде бы благополучно экспонировались на выставке, а потом в один прекрасный день просто рассыпались в руках у того, кто к ним прикоснулся, – рассказывает Metro куратор выставки, заведующая сектором декоративно-прикладного искусства научно-фондового отдела Музея имени Андрея Рублёва Елена Давыдова.
Тем поразительнее видеть предмет, возраст которого насчитывает почти полтысячи лет и одним из авторов которого мог быть иконописец Андрей Рублёв – это палица (часть облачения священника) со сценой сошествия Христа в ад. Удлинённые пропорции фигур и круговая композиция изображения выдают "рублёвскую" школу. Шитьё серебром сохранилось до наших дней, а вот лики святых были выполнены шёлковыми нитями, поэтому за прошедшие столетия оказались утрачены. Теперь на их месте проглядывает основа – голубой шёлк, который неожиданно придаёт изображению вполне оправданное в данном случае трансцендентное измерение: будто голубое небо просвечивает сквозь лики и руки Христа и ангелов.
Андрей Рублёв, как и все выдающиеся русские иконописцы Средних веков, скорее всего, был автором рисунка на ткани – то есть знаменщиком.
– Древние мастера были универсалами, и есть архивные данные, когда лучших художников, например, Симона Ушакова, возглавлявшего иконописную палату, привлекали как знаменщиков для изображений в шитье: художники "знаменили" – то есть рисовали контур, который мастерицы переводили на ткань и по нему вышивали, – рассказывает Елена Давыдова. – Несомненно, что школа Андрея Рублёва имела отношение к этой палице.
Интересно, что этот церковный предмет, исчезнувший после Октябрьской революции из Спасо-Андроникова монастыря, где Рублёв жил и творил и где сейчас находится музей его имени, вернулся в него совершенно неожиданным образом: владелец палицы, не знавший о её происхождении, продал её в музей в 1971 году, а его специалисты по вышитым надписям определили год и место происхождения предмета.
Знаменщиками предметов церковного обихода были не только иконописцы, но и художники, оформлявшие рукописные книги. Об этом свидетельствует ещё одна палица XVI века с редким сюжетом "Введение во храм".
– Изображённые здесь готические постройки и куполообразная архитектура связаны с западноевропейскими гравюрами того времени, что наводит на мысль, что знаменщиком был художник, работавший над Лицевым летописным сводом, который создавался в течение 20 лет для библиотеки Ивана Грозного, – рассказывает Елена Давыдова. – Это был сборник рассказов об отечественной и мировой истории, над которым работала большая группа художников из разных русских земель.
Даже в отсутствие интереса к предметам церковного обихода любой созерцатель средневековой вышивки наверняка испытает то, что стало модно называть "культурным шоком". На иконах и покровах вышиты не просто брови и контуры глаз: невидимыми стежками даны тени под глазами святых героев живописных композиций, а то, что принимаешь за мельчайшие элементы фактуры фона, тоже оказывается вышивкой. Как это делалось в отсутствие увеличительных стёкол – уму непостижимо. Это самая настоящая тонкая, изысканная и сложная живопись нитью – выставку так и назвали.
Выражаясь современным экономическим языком, можно констатировать, что в Средние века и более позднее время на Руси существовала целая вышивальная индустрия: жёны великих князей, а потом бояр и купцов держали артели с искусными мастерицами, для кропотливой работы которых выделялись самые светлые покои в палатах – светлицы. Была такая светлица, например, и у первой жены царя Ивана Грозного Анастасии Романовны. В исторических источниках даже сохранилось упоминание о том, как царица сама вышила плащаницу с образом чудотворца Никиты и "златом каймы обложила" (то есть обшила золотом её края).
Самыми знаменитыми в XVII веке были мастерские известных промышленников из Сольвычегодска Строгановых, которые просуществовали целое столетие, переманивали лучших мастеров со всей страны и выработали свой стиль, оказавший влияние на работы великокняжеских художников вышивки. Для него было характерно использование большого количества золота, мелких аккуратных "прикрепов", плотный атласный шов с филигранными контрастными тенями – так называемыми очками.
Одну икону или покров мог делать один мастер, но многофигурные композиции уже делались коллективно, и на них могло уходить до трёх лет работы. У каждого была своя специализация: травщик вышивал разнообразные узоры, личник – лики, словописец – тексты. Действительно, среди вышивальщиков были и мужчины, а именно беженцы с Балкан, оказавшиеся на Руси после очередных завоеваний полуострова турками. Балканские мастера принесли свои традиции вышивки и материалы даже в далёкий от южных границ Псков (на выставке есть примеры таких работ).
– Но, конечно, определить по вышивке, кто её делал – мужчина или женщина, – невозможно, – говорит Елена Давыдова.
Сложность и красота русского лицевого шитья продолжают жить и сегодня. Но это уже отдельная история.
