Пересильд подготовки к полёту наблюдала вся страна. Насколько тяжёлыми были испытания, проверки перед экспедицией? Что было самым сложным – физические или психологические тренинги?
– Физически мне было не очень сложно. Я вынослив, меня можно долго мучить, я могу многое вытерпеть. Сложность заключалась в том, что до нас никто не снимал в космосе фильмы. Кино – это же достаточно сложный технологический процесс, обычно в съёмках задействовано от 60 человек. А бывает и все сто. На съёмочной площадке нужно следить за огромным количеством нюансов, за это отвечает множество людей. А на станции были только мы с Юлей и три космонавта, которые нам помогали в кадре. Так что главный вызов был не в испытании физической выносливости, а в том, чтобы малым количеством людей справиться со всеми задачами. Мне повезло, потому что я учился не только режиссуре, но и операторскому искусству. Я знал, как управлять камерой, мне не пришлось этому учиться с нуля. Но когда ты снимаешь стоя на земле – это одно, а когда у тебя нет стабильного положения, ты летаешь, переворачиваешься и при этом должен всё контролировать – это другое.
То есть главной задачей было перераспределить обязанности?
– Нужно было заранее максимально подготовиться по всем вопросам – по художественной постановке, по выставлению света на станции, по работе с непрофессиональными актёрами, по различным техническим нюансам – как видеоматериал сгонять на Землю, как обеспечивать звукозапись. Юля взяла на себя реквизит, грим.
Удалось всё предусмотреть?
– Нет, конечно, всё предусмотреть было невозможно. На самом деле, когда мы прилетели на МКС, я очень многое пересмотрел кардинально. Стиль, манера съёмки, мизансцены – всё это на ходу менялось. Главное, что всё можно было быстро решить, не было такого, чтобы мы сидели целыми днями и думали: "Ой, а как это делается?"
Я читала, что вы с детства мечтали в космосе побывать. Совпали ли представления о космосе и реальность?
– Совпали на 90 процентов, потому что я достаточно много и подробно изучал космическую тему, когда снимал "Салют -7". Я был теоретически неплохо подготовлен. И невесомость я раньше испытывал, когда к съёмкам "Салюта" готовились. Мы летали на самолёте Ил-76, который используют для подготовки космонавтов, потому что на нём можно имитировать невесомость. Конечно, одно дело, когда ты в невесомости находишься 25 секунд, другое – когда без перерыва 12 дней. Это круто! Ощущение, что ты летаешь как во сне.
Во время экспедиции были моменты, когда становилось страшно?
– Не было.
Вы такой бесстрашный?
– Если только во время приземления был момент... Мы знаем, что за всю историю советской и российской космонавтики смертей на взлёте не было. Даже если ракета взрывалась, космонавтов спасали при помощи аварийной системы. А при посадке трагедии случались. Так как я самый высокий космонавт, который летал на "Союзе", у меня колени упирались в железную панель управления и я не понимал: при приземлении и ударе о землю мои колени уйдут в эту панель или нет. Этот момент вызывал определённую долю страха. Чтобы не выглядело, как будто я супермен. (Смеётся.)
Профессиональные космонавты давали вам ценные советы, как не впадать в панику, если что-то пойдёт не по плану?
– Было огромное количество советов, нам их на протяжении 4 месяцев давали все: космонавты, сотрудники центра подготовки. Каждый пытался нам что-то посоветовать, напугать, сказать – да вы там не выживете, вам будет плохо, зачем вы туда летите вообще, лучше снимайте на Земле, как вы умеете. Какого-то универсального полезного совета не было, да его и быть не может. Потому что каждый организм реагирует на невесомость по-своему, нет одной формулы для всех. Некоторые космонавты по прибытии на станцию по 3 дня только приходят в себя и не могут ничего делать. Это не связано с профессионализмом. Какие-то вещи можно натренировать на Земле, но не все. Я думаю, если бы мы туда летели месяца на три, тоже, может, первые дни адаптировались бы, привыкали. Но так как у нас было всего 12 дней, включился адреналин, мы запретили своим организмам плохо себя чувствовать. Прилетели, поспали и тут же начали снимать. Потом, через неделю по возвращении, начался, что называется, "отходняк" – от усталости, от стресса. Организм выдохнул – теперь можно расслабиться.
По-вашему, "Вызов" останется разовым экспериментом или съёмки кино в космосе стоит развивать, продолжать?
– Кино можно снимать везде, включая и места, которые изначально не были предназначены для съёмок. Мы, кинематографисты, народ пронырливый, приспосабливаемся к разным пространствам, атмосферам и стихиям. Можем снимать наше кино везде, распространяя его во Вселенной. (Смеётся.)
