С 1997 года она стоит в "Музеоне". О создании "Москвы-реки" и её женском прообразе сын автора скульптуры Фахраддина Рзаева, тоже скульптор Заур Рзаев рассказал Metro.
Среди скульптур "Музеона" она одна из самых заметных. У голой девчушки с блаженной улыбкой и длинными волосами-волнами всегда много желающих сделать фото. Под изваянием из пожелтевшего доломита скромная табличка: "Рзаев Ф. Р. Москва-река". Вряд ли кто-то из любителей селфи знает, кто этот Рзаев Ф. Р. такой.
"Иногда, прогуливаясь вдоль скульптур, я думаю, что они достойны лучшей расстановки, других табличек, другого отношения к себе, — говорит сын создателя "Москвы-реки" Фахраддина Рзаева (1949–2020) Заур, тоже скульптор. — Они заслуживают того, чтобы люди знали их историю"...
Как появилась "Москва-река"?
— Во время симпозиума, который художники "Музеона" организовали к 850-летию Москвы. Отец сделал её буквально за 2 недели. Тогда он использовал максимально творческий способ — убирая минимум из камня, высвобождая из него скульптуру. Он брал камень сложной естественной формы, в котором заранее видел форму будущей работы. Именно так поступил и с "Москвой-рекой". Просто убрал лишнее.
Он понимал тогда, что это первый памятник Москве-реке?
— Не думаю. Исходя из его метода, он не планировал ничего заранее.
Волосы-волны тоже вышли спонтанно?
— С опытом начинаешь чувствовать, как и куда должна идти форма. Так что отчасти да. Возможно, именно в этот момент скульптура обрела своё имя.
Был ли у неё прообраз?
— Это скорее продукт вдохновения. Но в работах отца часто можно уловить черты его жены, моей мамы — Фариды Шаукатовной Рзаевой. В "Москве-реке" тоже есть что-то от неё — нос, глаза...
В скульптуре много жизнелюбия и юмора. Отец был таким же по характеру?
— Когда он лепил, то находился внутри своей стихии, где чувствовал себя так же свободно, как и в кругу семьи. Во внешнем мире это был тревожный человек, постоянно работающий, постоянно превозмогающий что-то.
Почему отец так поздно поступил в художественный институт — в 30 лет?
— Дедушка запрещал ему заниматься творчеством, считал это бесполезным. Дед был героем Второй мировой. Там потерял ногу, многих друзей. Только жёсткость и суровость помогла ему выстоять. И, судя по всему, после такой школы жизни, желание старшего сына заниматься творчеством ему было не очень-то понятно. Только после армии отец понял, что может всецело управлять своей жизнью. Поступил в художественное училище, а потом в Суриковский институт.
Отец много работал в 90-ые. Каково было тогда скульптору?
— Прожить только творчеством было невозможно. Отец сокрушался, что до развала СССР Союз художников всегда находил авторам хоть какую-то работу, а сейчас... Маме пришлось устроиться в журнал оформителем, папа занялся преподаванием. Я ощутил на себе и ксенофобию того времени, и бедность. Это легло какими-то психологическими травмами. Но, тем не менее, всё прошло. И о прошлом есть куча хороших воспоминаний.
Например?
— Для меня это посещение отцовской мастерской. Она тогда была в полуподвальном помещении пятиэтажного дома, недалеко от нашей квартиры. Посреди труб, неокрашенных стен находились скульптуры, эскизы, шёл творческий процесс.
Знаю, что во время симпозиума отец следил за другими художниками, чтобы те не выпивали. Почему именно на него взвалили эту роль?
— Он был очень ответственный и обладал серьёзной репутацией. Сам редко мог позволить алкоголь, но только не во время работы. И другим не позволял. Иначе за две недели не удалось бы создать что-то стоящее. Но, откровенно говоря, те художники, которые любили принять на грудь, до симпозиумов не допускались.
Как отец относился к своему памятнику "Москве-реке"?
— Думаю, был доволен скульптурой. Он редко фотографировался на фоне своих работ, а здесь сделал исключение. О признании скульптуры коллегами говорит тот факт, что "Москву-реку" установили во главе остальных скульптур на главном входе в "Музеон", со стороны Крымского Вала. Где, как я помню, она стояла более 10 лет — до смены руководства "Музеона".
С вами кто-то советовался при переносе?
— Нет. Знаю, что и другие скульпторы недовольны тем, как это сейчас выглядит. На мой взгляд, работы поставили довольно невыгодно, кучкой. Если бы люди понимали, сколько они стоят не только как предмет искусства, но и в принципе, то задумались бы над тем, чтобы создать действительно мощную точку притяжения.
Каким, на ваш взгляд, должен быть современный памятник Москве-реке?
— Думаю, это должно быть что-то более формалистическое. Возможно, даже без фигуры. Что-то в стиле Урса Фишера и Захи Хадид. Может, даже не ограничивать себя в цвете. Плюс общество и взгляды как-то радикализировались в каком-то пуританском смысле. Голая женщина — вряд ли то, что в полной мере примут сейчас.
А если бы вы взялись за создание такого памятника?
— Для этого должно случиться какое-то открытие. Поднимаешь палец вверх и вдруг понимаешь — вот оно, эврика! Сейчас этого открытия нет. Но вдруг почувствую.
Читайте также: Почему великого доктора назвали убийцей СССР