Мастер-класс проходит в комнате с зелёной травкой на полу. "Маму" мишек, художника-ювелира – рыжеволосую Дарью Мордвинову, – окружили дети.
– А где мой, в красном шарфике? А такой, в жёлтой шапочке? – забрасывают её вопросами ребята.
– Медвежата минут через восемь вернутся к вам, – успокаивает она.
Косолапые стройными рядами выстроились на подносе и отправляются в печь. "Микроволновка!" – думаю я, увидев её. Но, оказывается, только похожа, а на деле – духовая.
Дети с родителями в ожидании фигурок отправляются погулять по павильону, а мы с Дарьей берёмся за моего мишку.
Дарья берёт округлый кусочек глины.
– Голова? – спрашиваю её.
– Да, но я дам тебе слепить такую же с нуля, – отвечает она. – А вот глаза потерялись, поэтому отдам готовые.
Представляю, как звучит наш разговор со стороны: Джеки-Потрошители, а, может, маньяки или хирурги?
Начинаю, по совету Дарьи, разминать кусок глины. Нужно сделать шарик. Пока усердствую, Дарья рассказывает, чем полимерная глина отличается от пластилина. Она твердеет, если запечь, её нельзя тянуть в рот, и руки перед лепкой должны быть чистыми.
– Визуально, конечно, мы – не хрюшки, – улыбается Дарья. – Но, если взять беленькую глину, она перестанет такой быть. Крем или масло на руках тоже испачкают полимерку. А вот наоборот – не получится. Глина не остаётся на руках.
– Теперь берём подручные инструменты – стеки, – говорит дальше Дарья.
Пока она не достала “волшебные палочки”, представляю шампуры для шашлыков и мишку, нанизанного на них по частям.
Но всё прозаичнее. Одна палочка – лопатка для маникюра, другая – увенчанная полимерным кружком шпажка от канапе, похожая на дротик.
Тем временем я раскатала голову мишки.
– Так, оставь её. Отложи на несколько секунд, пусть потеряет жар. Ну что, остыла? А теперь напрягай рёбра ладошек и раскатывай грушу. Будет морда, – объясняет Дарья.
Она получается слишком вытянутой, потому что, как выясняется, глину слишком разогрели в руках.
– Большой нос у него! – замечаю я.
– Ну и что, грузин, может быть, – улыбается Дарья.
На глину что-то капнуло, и нос получается не только большим, но и грязноватым. Однако Дарья советует оставить всё как есть, говорит, такова "особенность" мишки.
Дальше проминаем места для глазок. Затем катаем ещё одну "грушу", уже для туловища. После этого палочками прорисовываем-продавливаем бёдра и хвостик. И, наконец, черёд колбасок для лап – из них будут ножки и ручки.
Пока я размышляла, что сунуть в лапы мишке, Дарья вручила ему только что слепленное сердце. Большое и красное. Добавляем красный же шарфик из колбаски. И мишка готов.
– Пусть он высунет ещё и язычок, – Дарья капает красной краской на пасть.
Моего мишку тоже уносят в печь. После того, как он подрумянился, делают глазки. Дарья окунает обломок зубочистки в белую краску, капает ею в глазницы, и мишка оживает, смотрит на тебя.
Такие фигурки, если приноровиться, можно лепить минут за 15. И дома в духовке, разогретой до 110–130 градусов. Печь надо, как пирожки, на фольге или пергаменте.
Кстати, глина крепкая! Если уронить мишку на пол, ничего ему, как в знаменитом стихотворении Агнии Барто, не будет. Даже лапа не оторвётся.
Новорождённым мишкам выдаётся "паспорт" – карточка, на которой от руки пишется имя.
– Все детки – шустрые. Пока объясняю, уже приклеили и нижние, и верхние лапы, – смеётся Дарья.
Когда приносят на подносе мишек, с пылу, с жару, радости детей нет предела.
– Ой, горячие ещё! – кричат они, отдёргивая руки.
Шестилетний Володя хватает медведя в жёлтой шапочке и, когда мальчугана спрашиваешь, кем хочет стать, признаётся, что пойдёт в машинисты или лётчики.
– Я почувствовала себя маленькой девочкой – улыбается женщина лет 50 и крутит в руках мишку, в лапах у которого баранка из хлеба. - Самое главное в нашей жизни – эмоции!
И невозможно с ней не согласиться.