Колумнист Metro Наталья Бабахина вспоминает, как советские дети боролись с ядерной угрозой.
Помните ли вы Саманту Смит? Она была популярнее, чем Алиса Селезнёва — и казалась нам такой же инопланетянкой, как Алиса. В 1982 году Саманта написала Юрию Андропову письмо с просьбой не развязывать ядерную войну (тема ядерной угрозы была популярна на уроках рисования среди детей обеих стран), и Андропов пригласил её посетить Советский Союз, чтобы она убедилась, что из такой прекрасной страны, как наша, не может исходить ничего ужасного. Саманта Смит прилетела в СССР и поразила нас в самое сердце. Позже я узнала, что под таким же магическим впечатлением от смелой и красивой Саманты были и американские дети — многие из них рвались в СССР и побывали в "Артеке", в который она ездила.
25 августа 1985 года Саманта погибла в авиакатастрофе, и это обстоятельство её окончательно канонизировало. Она прилетела к нам как инопланетянка, и точно так же, как инопланетянка, исчезла — в полёте. За всех говорить не буду, но лично я впервые испытала то, что называется "не верю своим глазам", когда в "Пионерской правде" увидела сообщение о её смерти. Скорбь была общенародная, всепионерская.
Незадолго до этого в той же "Пионерской правде" и журналах "Пионер" и "Костёр" были опубликованы адреса американских детей, которые хотели бы иметь друзей по переписке в Советском Союзе. Так началась мода на американского penpal, или друга по переписке, которого всем прогрессивным детям отныне полагалось иметь. Это поветрие особенно усилилось после смерти Саманты, которая совпала с появлением Горбачёва и, соответственно, Перестройки.
Американские дети, конечно, не знали, что делают, отдавая свои адреса в советские детские издания с миллионными тиражами. Видимо, наплыв советских писем был так велик, что американские дети вынуждены были найти для них других американских желающих переписываться.
ЦИТАТА
Американские дети, конечно, не знали, что делают, отдавая свои адреса в советские детские издания с миллионными тиражами.
Владея английским минимумом, в 1987 или 1988 году я тоже поддалась моде и отправила письмо. В конверт я вложила советский рубль — мне казалось, что рубль выступит в качестве интересного документа для того, кто желает познакомиться с бытом зарубежной страны. Почему-то я даже не сомневалась, что ответ придёт. И он пришёл. На красивой, тонкой жёлтой бумаге, забористым и не очень разборчивым (но симпатичным) почерком.
Письмо было от мистера Frank Schiavone, родившегося в... 1918 году. Я была расстроена: я-то ожидала письма от ровесников, детишек десяти или около того лет, а тут — дед. Американский дед благодарил за рубль и рассказывал, что 70-летие встретил на Украине в качестве участника Марша Мира. В Советском Союзе его поразило гостеприимство и дешевизна товаров и услуг: его постригли всего за 10 копеек, а в США он платит за стрижку целых 5 долларов! "Пожалуй, в следующий раз я постригусь, только когда опять поеду в СССР", — резюмировал Фрэнк.
В ответ на рубль мистер Скьявоне (судя по фамилии, потомок итальянских эмигрантов) посылал мне доллар, на который, как он сообщал, можно либо прокатиться в нью-йоркском метро, либо сходить в кино, либо съесть хот-дог. "А в моей юности я мог купить на доллар целых 20 хот-догов и каждый из них чем-нибудь запить!" — возмущался Фрэнк в письме. Далее он хвалил Горбачёва и критиковал американского президента, который, по его словам, "не делает ничего, а вице-президент настолько туп, что его выпускают только ночью, когда вокруг никого нет". Американская система выборов тоже, по словам Фрэнка, была ни к чёрту: "Тех, у кого просят голоса, всегда обманывают". Вот такие потрясающие вещи я узнала из первого же американского письма.
С мистером Скьявоне мы переписывались около года — он был абсолютно воодушевлён идеями советско-американской дружбы и в конце каждого письма писал по-русски: "Мир и Дружба". Я узнала почти всё о его жизни во Флориде, аквариумных рыбах, птицах, детях и жене, которую он в шутку грозился уничтожить: "Она шумит громче птиц: может, мне стоит её поджарить, чтобы птицы могли петь спокойно? Как тебе такая идея?"
Не помню точно, почему я забросила переписываться с Фрэнком. Наверное, мне по-прежнему хотелось общаться с ровесниками, и вскоре я нашла себе девчонку, типичную жертву общества потребления, которая хвастливо писала мне о том, как она с семьёй разъезжает по супермаркетам и покупает то компьютер, то бытовую технику.
Хорошо, что я не выбросила письма мистера Скьявоне. Мне грустно от мысли, что он давно умер, но меня немного греет надежда, что, возможно, его потомки так же искренне верят в русско-американские мир и дружбу.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции