Он снимал столицу более 70 лет, в его коллекции найдутся и снимки 50-х, и башни Москва-Сити, сделанные в 2010-х.
– Он был человеком, неимоверно увлечённым фотографией, ходил снимать и в 6 часов утра 1 января, и проводил на высотке на Котельнической набережной ночь, чтобы заснять рассвет, он ловил моменты съёмки часами, – рассказывает куратор выставки Ольга Быдзан, знавшая фотографа лично. – В 70-х он ушёл из фотожурналистики на вольные хлеба, сам находил деньги на свои проекты, снимал и только после того, как выходил альбом, получал деньги и раздавал долги. Его жизнь была полностью подчинена фотографии.
– Николай Николаевич и в 2000-е снимал на широкие слайды форматом 13х18. На цифру он начал снимать только в 10-х. Конечно, уже будучи человеком за 80, он просто не мог таскать на себе тяжёлую аппаратуру и поэтому перешёл на цифровую камеру, хотя не любил её, – объясняет куратор. – Ему не нравилось качество картинки. Плёнка давала более пластичные переходы, не такие резкие, как в цифровой камере, и больше градации цвета. Николай Николаевич всегда говорил, что получал лучший результат, снимая на слайды.
Своим главным делом Рахманов считал архитектурную съёмку и особенно сильно был влюблён в Кремль.
– Он водил дружбу с шестью комендантами Кремля, поэтому его пускали в такие места, куда никто из простых смертных не мог проникнуть, – говорит Ольга.
По душе было Рахманову и в ХХI веке, он с увлечением снимал небоскрёбы, автомобильные развязки, МКАД.
– Он всегда говорил, что Москва – это живой организм и она не может не меняться. Изменения – это естественный процесс, и никакого негатива у него по этому поводу никогда не было.
