Много ли мы знаем о работниках ритуальных услуг? Особенно о простых работягах – могильщиках, которые и в дождь, и в снег, и в жару копают могилы, таскают тяжёлые гробы и порой выполняют работы, которые они делать совсем не должны.
предоставлено героем публикации
Константин на работе
Об этом и других "больных" темах Metro поговорило с Константином Струговым, блогером-могильщиком.
"Могильщик" не синоним "пьющий"
По его словам, на первом месте, конечно, стоит стереотип о социальном статусе работников:
– Многие думают, что те, кто трудится на кладбище, копает могилы, – это люди с низкой социальной ответственностью, сразу алкоголики или ещё кто. Жаль, что про могильщиков думают как про последних людей на земле. Это не так. Ни я, ни мои коллеги никогда не позволят себе быть пьяными на работе. Я вообще не пью, к слову. Раздражает, когда с поминальным пакетом и даже без всё время суют бутылку водки. Мне она не нужна.
предоставлено героем публикации
Константин с коллегами
Константин признался, что у него накопилось где-то 100 бутылок и он уже не знает, что с ними делать. И добавил, что после очередной выкопанной ямы или перенесённого гроба хочется именно пить, а не выпить:
– Мы с удовольствием выпили бы сок фруктовый, тяжело же физически, жажда мучает. На старых кладбищах копать тяжелее всего – там куча корней, камней, всяких железяк и деревьев. Нам это всё выкорчёвывать надо, пилить, вытаскивать. Все привыкли видеть готовое, никто не видит процесс, с чем мы сталкиваемся.
Но не только это огорчает Константина. Больше всего ему неприятно, когда люди не понимают, что после работ на земле невозможно оставить после себя идеальную чистоту.
– Понятно, что если осталось чуть-чуть песка – мы это подметать не будем. А люди всё равно начинают: "Куда вы нам насыпали? И там и тут". Был случай – нас обвинили в том, что мы оградку испортили, облезла она после нас. В итоге мы её перекрасили за свой счёт, но людям не докажешь, что невозможно сделать всё идеально чисто.
Для одних – горе, для других – работа
И это далеко не все прихоти: иногда родственники просят разложить венки и цветы на могиле, когда сформирован холмик и могильщикам уже нужно готовиться к следующему захоронению:
– Мы понимаем, если в день одно захоронение. А если три? Ещё катафалк может задержаться, потом люди долго прощаются... Мы всё равно должны сделать всё вовремя. Нам ещё надо гроб донести, поставить его, закопать. На старом кладбище чётких проходов нет и приходится гроб нести над оградками вчетвером. Тут вдвоём без него даже не пройдёшь. А нам нужно нести его на середину кладбища, прямой дороги нет. И так двести метров тащишь на спине. Это очень выматывает.
И в этом плотном графике должны быть перерывы на отдых, но следующие в очереди люди начинают подгонять, кричать на нервах.
– Бросаясь помогать одному, ты сокращаешь время для другого. Всем не угодишь. Конечно, когда у человека горе – ему не до других. Но хотелось бы, чтобы к нам тоже относились с понимаем. Просто по-человечески.