Женский праздник чуть было не испортило неумение москвичей парковаться. Двухполосный Трёхпрудный переулок свободными местами не изобиловал, поэтому раритетный советский ПАЗ-672 пыхтел, но всё никак не мог втиснуться между двумя плотно стоящими легковушками.
Неподалёку от манёвренного автобуса кучковалась группа дам – вы хорошо их знаете, если хоть раз видели пожилых экскурсанток, снующих вдоль и поперёк Патриарших прудов в поисках булгаковских местечек. Из-за этой неоспоримой схожести я и не приняла их за конкуренток. А они раз и побежали к автобусным дверям, как только пазик обрёл своё пристанище. Оказалось, булгаковские тайны души женщин не терзают, они все как одна приехали на весеннюю фотосессию.
Слух о том, что в центре Москвы появится автобус, наполненный лимонно-жёлтыми мимозами и нежными красноватыми тюльпанами, пронёсся в Сети за день до, и вот все охотники за контентом собрались на Патриарших. До начала акции ещё целых полчаса, а людей уже набралось с три десятка. Мотивация у всех разная: одна женщина заняла с утра пораньше место для дочери – ради ярких кадров та специально едет с работы. Другая москвичка рассказала, что месяц назад вышла на пенсию, появилось время на созерцание красоты. Ещё одна девушка – дизайнер – ведёт блог в желтоватых оттенках, поэтому свисающие с потолка автобуса мимозы как ничто другое подходят ей по стилю.
Пока я знакомлюсь с девчонками, с другой стороны начинает формироваться второй отросток очереди.
– Кажется, у нас будет скандал, – говорит фотограф Лена, приехавшая со мной отвоёвывать место под солнцем... точнее – под мимозами.
– Нервотрёпка, – вторит ей бабуля, берущая бразды правления в свои руки. – Так, эта половина, вставайте туда, вдоль забора!
Началось построение – не римская "черепаха", конечно, но спустя пару минут две очереди перетекли в единое русло. А говорят, женщины не умеют договариваться!
Впереди длительное и вялотекущее ожидание. Не замечает убегающих минут лишь девушка в больших наушниках и яркой жёлтой куртке. В руках у неё планшет и стилус.
– Я приехала фотографировать не себя, а сам автобус. С фотографий буду писать, – поделилась художница Полина. – Обычно я принципиально рисую с натуры на пленэрах, но тут поскольку очередь большая, а время ограниченно, вынуждена делать фото.
Времени на фото действительно было немного. У входа в цветущий пазик девушка предупреждает: каждому человеку отводится не более пяти минут. Очередь в это время начинает заворачивать за угол, на соседний переулок, и тянется вдоль нескольких особняков. Да уж, что же будет после обеда?
Прямо перед нами стоит парень – один из немногих во всей толпе.
– Что побудило вас прийти? – интересуюсь я.
– Мама, – смеясь, он кивает на счастливую женщину рядом.
Семейка заходит в автобус, а значит, наша очередь следом. Я начинаю готовиться к съёмке: расстёгиваю куртку, поправляю волосы.
– Ну как я, не лохматая? – спрашиваю у Лены.
– Ага, только губы у тебя синие, – подмечает фотограф, замёрзшая за время полуторачасового ожидания не меньше моего.
Я беру карандаш для губ и дрожащей рукой пытаюсь попасть по контуру – получается с трудом, хотя совсем недавно особо трясущимся в очереди заботливые организаторы раздавали чай. Видимо, не помог...
– Дальше! – командует девушка внутри салона с таймером в руках. – Я вас предупрежу, когда пройдёт половина времени и когда останется одна минута.
С Леной вместе оперативно влетаем в салон, сумку в сторону, корзину с тюльпанами на колени – работают профессионалы. Не сделали кадров мы разве что лёжа, да и то потому что ретродрандулет не выдержал бы таких позировок.
На выходе мы снова увидели художницу Полину с практически готовым рисунком яркого автобуса в тюльпаново-мимозном цвету. Всё это время она рисовала в митенках – перчатках, прикрывющих ладонь, но не пальцы.
"Узнать бы её секрет морозостойкости", – подумала я, утирая красный от холода нос.