Мы встретились в манеже "Спартака" в Сокольниках. Отыграв выставочный матч (да, и в столь солидном возрасте он до сих пор в форме!), Гаврилов пригласил в раздевалку.
Вы ведь могли и в хоккеисты пойти, Юрий Васильевич.
– У себя, в Сетуни, летом играл в футбол, зимой в хоккей – так же, как и Федя Черенков, мы с ним в одном клубе были. Меня планировали перевести в основную команду хоккейных "Крыльев Советов". Но тренер Борис Палыч Кулагин взял из ЦСКА тройку Лебедев – Анисин – Бодунов. Меня "отодвинули" на второй план.
Кем видели вас родители?
– Они трудились на заводе и хотели, чтобы после школы я получил какую-нибудь специальность. Инженер, слесарь, токарь – не важно. Главное – чтобы работал и зарабатывал какие-то деньги себе на жизнь, а не пропал, как в послевоенное время часто случалось с детьми: они уходили в воровство и другой криминал. Молодёжи некуда было деваться – учиться не хотели, работать тоже. Много сидело по тюрьмам. А на заводе какая-никакая, а дисциплина. Сам я, чего скрывать, в школе еле-еле тройки имел, на первом месте уже тогда был спорт.
Вашей первой большой командой стало "Динамо", с которым вы взяли бронзу сезона-75 и золото весеннего чемпионата 1976 года.
– Да, при этом остался без медалей. В 75-м мне не досчитали несколько матчей, хотя на деле я провёл 50 процентов игр, необходимые для получения награды. Но это выяснили уже потом, когда стали вести статистику. Тогда и объявили, что я призёр чемпионата СССР. Но поезд уже ушёл. Что касается сезона-76, там из-за травмы я играл совсем мало.
В 1977 году Константин Бесков позвал вас в "Спартак", чуть ранее вылетевший из футбольной элиты. Каково было играть в первой лиге?
– Там конкуренция была сильная: "Динамо" Минск, "Пахтакор" Ташкент, "Таврия" Симферополь. Клуба три-четыре хороших. А путёвка в "вышку" – всего одна. Наша команда строилась заново и до конца первого круга шла где-то в десятке. Болельщиков не особо много ходило – они даже не знали многих футболистов. Но потом мы стали постоянно выигрывать, полезли наверх в таблице, и народ повалил на трибуны. Люди идут и идут, а сажать их некуда. В итоге за один год "Спартак" поднялся в высшую лигу и вернулся со стадиона "Локомотив" в гораздо более просторные "Лужники".
Бесков – тема для отдельной беседы. Говорят, его разборы матчей могли длиться бесконечно долго.
– Он скрупулёзно относился к тренировочному процессу и тем более к играм – посекундно разбирал все эпизоды и каждому указывал на ошибки. Это продолжалось по три часа и больше, напоминая школьный урок. Если неинтересно, ты будешь как баран смотреть в потолок и ловить ворон. Но те, кто его слушал, получали условные пятёрки и потом оказывались в стартовом составе.
Жена Бескова Валерия Николаевна была актрисой. А сам Константин Иванович приобщал вас к культуре?
– Да, много раз водил нас с ребятами в Театр сатиры. Он жил рядом, на "Маяковке", через Андрея Миронова договаривался о билетах, и мы ходили на "Женитьбу Фигаро" с его участием. Кажется, сколько раз этот спектакль играли, столько мы там и были. А однажды Бесков узнал, что в кинотеатре "Космос" покажут его любимый фильм "Великолепная семёрка" с Юлом Бриннером и Чарльзом Бронсоном. Так прямо в день игры с утра он повёз нас туда из Тарасовки. Такое патриотическое кино: семь человек защищают деревню. Тем самым он хотел повысить наш настрой.
Кстати, когда я ещё играл за "Динамо", к нам на базу в Новогорск привозили многих артистов и юмористов. Были "Самоцветы" с Маликовым, "Лейся, песня", совсем молодой Жванецкий. Заезжал и Высоцкий, пел нам. Я с ним даже разговаривал, за руку здоровался. Всю эту культурную программу ставили за день до игры для поднятия настроения.
Вы провели почти полсотни матчей за сборную СССР, едва не вышли с ней в полуфинал ЧМ-82. Почему не удалось добиться большего на том турнире в Испании?
– Из пяти матчей мы проиграли только самый первый, бразильцам. Всё решал поединок с поляками, на который изначально была выбрана неверная тактика: шесть игроков обороны, мы с Оганесяном в середине и два человека впереди – Шенгелия и Блохин. Лобановский думал, что крайние защитники Сулаквелидзе и Демьяненко будут помогать атаке. Но он, видимо, не учёл, что расстояние от штрафной до штрафной – 60 метров. А им же надо ещё успевать играть в обороне.
Получилось несоответствие: наши 6 человек противостояли троим полякам – Боняку, Смоляреку и Лято. На каждого по двое ложилось! А впереди мы вчетвером играли против семерых. Игра смотрелась блёкло – особых голевых моментов не было ни у тех, ни у других. Так, между штрафными мяч гоняли. Ну мы и не забили. А поляков нулевая ничья устроила.
Матч с Шотландией (2:2) на первом этапе ЧМ знаменит ещё и тем, что после него на допинг-контроле вы выпили то ли 12, то ли 15 банок пива.
– Там в корыте лежали вода, соки. Сулаквелидзе взял оттуда несколько банок "сэвенапа". А я нашёл в этом корыте пиво. За игру ведь теряешь много жидкости, надо её восполнить, чтобы тест сдать. А пиво восстанавливает энергетические затраты – это раз. И потом, оно мочегонное. Помню, очень много времени провёл в той комнате. Хотя будь у меня ещё вобла, год бы сидел там с пивом! (Смеётся.)
Излюбленным местом спартаковцев был бар "Саяны" на "Щёлковской". Почему команда собиралась именно там?
– Это место было самое удобное. Из Тарасовки можно ехать в Москву по Ярославке, а можно через Щёлковку. К тому же метрдотелем в этом пивбаре работал наш товарищ. Просто так в подобные заведения было не попасть: биток, столпотворение, очереди страшные! А мы предварительно звонили, нам выделяли полубанкетный зал, и мы спокойно туда приходили на всё готовое.
Неужто никто не стучал?
– Ну почему же? Кто-то капал Старостину, Бескову, Фёдору Новикову (помощнику Бескова. – Прим. ред.). Тебя же люди узнают. А потом начинают рассказывать: "Вот Гаврилов зашёл в "Саяны", а с ним ещё 10 человек". "Кто эти 10?" "А я их ещё плохо знаю". В общем, до руководства частенько всё доходило.
Ходила байка, что в багажнике машины у Гаврилова всегда стояли ящик пива и ящик шампанского.
– И вино там было – весь багажник забит! Ещё мешок воблы лежал. Можно было даже в "Саяны" не заходить: заехал в лес, тряпку постелил, и сиди, дуй пиво, воблу ешь. А у себя в номере в Тарасовке я открывал сливной бачок и ставил туда четыре бутылки пива – две справа, две слева. И крышкой закрывал. Перед сном пришёл – бутылочку-две выпил. И нормально спишь! Бесков заходил, лазил по шкафам, полкам. Но он никак не мог догадаться, что я храню пиво в туалете. Наверное, и замечал, что от меня пахнет. Но думать можно что угодно. Может, я ходил выпить пива на станцию. Там, кстати, был грузинский ресторан "Кооператор", где мы встречались с Харламовым, Бабиновым, Капустиным и другими друзьями-хоккеистами.
При вас "Спартак" играл договорные матчи?
– Об этом никто теперь не будет говорить, это дело прошлое. Да, предложения такие бывали. Просили за какое-то вознаграждение отдать игру.
Почему приходили к вам?
– Такие разговоры всегда ведут с игроками, которые в команде на ведущих ролях. Плюс я был один из самых опытных, старше только Жора Ярцев. У меня был стандартный ответ: "Мы что, приехали проигрывать?" В общем, отказывался. Нам вообще приписывали не то, что нужно. В 1980 году в предпоследнем туре "Спартак" уступил "Карпатам". Московское "Динамо" тогда, как и украинский клуб, стояло на вылет. Кто-то запустил утку, что мы, желая динамовцам расставания с высшей лигой, отдали игру во Львове – продались за цветные телевизоры "Горизонт". Их как раз тогда стали выпускать на местном заводе. Ну чушь ведь!
Вы играли до 43 лет, в высшей лиге – почти до 40. Откуда столько здоровья?
– Особым здоровьем я не отличался никогда. Но мои игровые качества сохранялись долго. Все отмечали, что у меня пас хороший. Да и забивал я регулярно – в некоторые сезоны даже был в команде лучшим бомбардиром с 20–22 голами. Таких футболистов в те годы уже мало оставалось. В результате успел ещё поиграть в "Локомотиве", "Асмарале", а в раменском "Сатурне" был играющим тренером.
Самый любопытный период вашей тренерской деятельности – работа в сборной ДР Конго. Как вы там оказались?
– Случайно. "Спартак" хотел заполучить конголезского защитника Жерара Мукунку. Геннадий Логофет (прославленный защитник "красно-белых", один из тренеров команды в 2001 году. – Прим. ред.) и ещё 3–4 человека отказались ехать в Африку, испугались болезней. Там же не только малярия – кругом сплошная грязь. Мы с Логофетом были в хороших отношениях, это мой наставник, он попросил меня смотаться в Киншасу. Я прилетел и появился у них на тренировке. Там сразу засуетились: "Откуда тут взялся белый?" Узнали, что я бывший футболист "Спартака", играл в национальной команде. А тренера их сборной накануне как раз выгнали. Местная федерация футбола через посольство состыковалась со "Спартаком" и попросила, чтобы я поработал с командой до конца квалификации чемпионата мира и Кубка Африки. Я был против. Но они меня уговорили, сказав, что всё это ненадолго.
"Недолго" растянулось на полгода. В отборе ЧМ мы оба матча проиграли, а вот в Кубке Африки чудом прошли в следующую пульку. Тут я уже сказал: "Всё, ребята, договор был на 4 матча, я поехал домой".
Условия работы были никудышные?
– Без языка очень непросто. У меня был один переводчик, и тот сомнительный. Бормотал что-то на своём. А я и не знал, что он там игрокам переводит. Основное поле для тренировок нам не давали – занимались на выжженной, красной от жары земле с кусками кирпичей и ржавыми воротами без сетки. Однажды игрок нанёс удар, и мяч улетел куда-то в колючку. Парень пошёл за ним и исчез. Я прошу переводчика: "Иди посмотри, что с ним". А тот мне в ответ: "Юрий, не волнуйся, его, наверное, змея укусила, и он там валяется в кустах". Я говорю: "Как змея?" Он: "А что? У нас такие случаи бывают". Я сразу дал команду: "Всё, тренировка закончена, уходим на хрен отсюда".
Почему вы больше не работали главным тренером?
– Эта работа очень от многого зависит. Раньше тренерам давали больше свободы. А сейчас у руководителей полно своих взглядов, они влезают в тренировочный процесс. Самое плохое, когда ещё и результата нет. Сразу начинают искать виноватых. А потом приходят к тому, что легче убрать тренера, чем пятерых футболистов.
У вас множество титулов, любовь болельщиков. Есть что-то, о чём вы жалеете?
– Нет. Мне удалось выступить на всех уровнях, пройти и КФК, и первую лигу, и высшую. Я играл на Олимпиаде, чемпионате мира, каждый год со "Спартаком" участвовал в еврокубках. По своей карьере я счастливый человек. Вот Фёдор наш (Черенков. – Прим. ред.) – в сборную его приглашали, но, по сути, он выступал только на Олимпийских играх. На чемпионаты мира и Европы его не взяли. Можно ещё вспомнить много отличных футболистов, которые по неизвестным причинам не получили всего, что заслуживали.
Кто-то написал, что вы родились не в свою эпоху, – с таким талантом сейчас были бы миллионером.
– Да ну ладно. (Улыбается.) А сколько людей до меня играло? Такие, как Стрельцов или Хусаинов... Все они были бы сейчас с мешками денег. Нет, у каждого своя эпоха. Вон Месси родился вовремя. Давно уже мог бы закончить, но парень молодец, любит футбол, это вся его жизнь. Для него деньги – не главное.
У нынешнего "Спартака" есть что-то от вашего, бесковского?
– Пожалуй, нет. Сейчас спартаковские тренеры уже не работают по системе Константина Иваныча, у них свои взгляды. К тому же команды Бескова всегда отличались стабильностью, не шарахались из стороны в сторону. А сегодня как: "Спартак" проиграл два-три матча, потом выиграл один. Или наоборот. Старостин всегда говорил: "Вы играете не для себя, а для зрителей. Надо им создать настроение". Нынешней команде это удаётся лишь время от времени.
Любопытный фактКак возникла известная фраза– Во время разбора одного из матчей нам показывали на мониторе, как Владимир Сочнов (защитник "Спартака" первой половины 1980-х годов. – Прим. ред.) получил мяч на фланге и, продвигаясь вперёд, сделал 4-5 касаний. Тут Бесков останавливает видеозапись: "Володя, максимум должно быть 2-3 касания". Сочнов пытается оправдываться: "Так некому отдать, Константин Иваныч!" Тот указывает на монитор, где отчётливо видно: стою я, а вокруг нет никого в пределах трёх метров. Бесков: "Как некому? Вон же Юра! Если ты не знаешь, что сделать с мячом, то отдай его Гаврилову, он знает". Фраза быстро перекочевала из команды на улицу, пошла в народ.
Досье
Юрий Васильевич Гаврилов
- Родился 3 мая 1953 года в подмосковном посёлке Сетунь (ныне Москва).
- Амплуа: атакующий полузащитник.
- Играл за московские клубы "Искра", "Динамо", "Спартак", "Локомотив", "Асмарал", "Пресня", днепропетровский "Днепр", финский ППТ, подмосковные "Интеррос" и "Сатурн", молдавские "Агро", "Спуманте", "Конструкторул".
- За сборную СССР провёл 46 матчей, забил 10 мячей.
- Двукратный чемпион СССР (1976 – весна, 1979), бронзовый призёр Олимпиады (1980), лучший бомбардир чемпионата СССР (1983), член Клуба Григория Федотова.
- Работал тренером в "Сатурне", "Агро", "Конструкторуле", ДР Конго, "Мострансгазе" и "Торпедо-Металлурге".