Алексей Леонов вышел в космос и увидел звёзды цвета червонного золота

Алексей Леонов совершил первый в мире выход в открытый космос через четыре года после полёта на околоземную орбиту Юрия Гагарина. 

Утром 18 марта 1965 года на стартовой площадке Сергей Королёв обнял Леонова и сказал ему: "Я не буду тебе много советовать и желать, Лёша. Я тебя только об одном попрошу: ты выйди из корабля и войди в корабль. Вот и всё". 

Алексей Леонов так и сделал. В 11:34 по московскому времени, на втором витке полёта космического корабля "Восход—2″, он оттолкнулся от края шлюза и плавно перемещался, сдерживаемый натяжением фала — специального кабеля, связывающего космонавта с кораблём. За 12 минут и 9 секунд, пока Леонов находился в открытом космосе, корабль прошёл расстояние от Чёрного моря до Сахалина. На корабле его ждал командир Павел Беляев. 

К юбилею со дня рождения Алексея Леонова Российский государственный архив научно-технической документации впервые опубликовал стенограмму его доклада после полёта. Metro публикует отрывки из этого документа.

Солнце светило как электросварка

"Выход... Когда открыл шлюзовую камеру, то сразу бросилось — яркий такой свет электросварки. Вот этот свет для меня был неожиданным. Я думал, что такой мощный светофильтр (всё-таки 95% поглощения, на Земле через него очень плохо видно), а там вдруг через светофильтр — свет электросварки...

Корабль весь равномерно освещён, теней у него резких, как фантасты пишут, как вообще предполагается, что будут тени, ничего нет. Был виден приборный отсек, по идее он должен быть в тени, но он всё равно был хорошо освещён. И яркий, яркий такой солнечный день, каких я даже на юге не видел и это через светофильтр 95% плотности. Я закрыл дальше светофильтр потому, что было очень светло и я ощущал солнечный жар на лице... Даже потом, когда мы находились в корабле, как только попадает солнечный зайчик на лицо с закрытыми глазами, тепло ощущается моментально. Прирост температуры градусов на 10, на 15".

"Невозможно сказать, что Земля круглая"

"Подо мной было Чёрное море, Новороссийская бухта, Керченский полуостров, Кавказские горы... Чёрное море выглядело ровной плоскостью однотонного цвета, тёмно-синего с переходом в воронёный. Земля сама, если смотреть прямо перед собой, сказать, что она круглая, невозможно. Ровная плоскость с хорошо заметным земным рельефом, все овраги, реки, лесные массивы были прекрасно видны... У звёзд вид такой земной, только они немигающие и гораздо ярче. Небо чистое, а Солнце — раскалённый диск, вклёпанный прямо в небо, вокруг него никакого ореола нет. Чувствуется, что очень жжёт и очень сильно отличается от того Солнца, которое мы видим на Земле". 

"Только бы не разбить шлем"

"Корабль начал разворачиваться с угловой скоростью градусов 10 в секунду. Командир корабля это сразу почувствовал и доложил на Землю, что корабль вращается. Это меня как-то сбило с толку. Я думал, что корабль должен соблюдать оси координат и другого ничего не должно быть... Первый отход я сделал очень плавный, оттолкнулся, отошёл от корабля, по-моему, даже на всю длину [фала] и в этом положении завис. Во время вращения я уходил, потом... находил фал и очень плавно подтягивал себя к кораблю. 

Однажды, когда я уже осмелел, сделал рывок посильнее и был за это наказан: я очень быстро понёсся на корабль. Ну, думаю, только бы не разбить шлем. Выставил левую руку, рука сжалась, потом спружинилась, я отошёл от корабля и начал вращаться вокруг продольной оси. Я не стал ловить фал ни руками, ни ногами, я всё это отпустил. Думаю, всё это прекратится, намотается и всё. Так оно и получилось". 

Говорить с Землёй не хотелось

"Всё время связь была отличная с командиром корабля. Связь была космос — Земля с Ю.А. Гагариным. Я доложил, что нахожусь в открытом космосе, самочувствие отличное, системы работают хорошо. Вообще, говорить, как мы договаривались на Земле: непрерывно вести репортаж и говорить с Землёй, мне не хотелось. Хотелось бы, но было очень трудно, поэтому я решил говорить основное, а о своих восторгах на Земле рассказать".

Бросить кинокамеру в космос

"Получил команду войти в корабль, начал входить. Первая попытка не получилась. У меня на Земле было продумано, что делать, если первый вход не получится. Я прикидывал на Земле перейти на давление 0,27 атмосфер. Мои прогнозы оправдались. Так всё и получилось. Скафандр жёсткий. На Земле невесомость у нас длилась 25 секунд максимум и силы хватало, чтобы справиться со скафандром. Здесь же получалось, что боролся с ним порядка 20 минут. Я ослаб, руки у меня ослабли...

Сделал несколько попыток, понял, что в шлюз не войду. Надо что-то новое делать. Камеру бросать? Мне было её очень жалко: такой материал пропадёт... Я взял кинокамеру, бросил в шлюз. После этого сам быстро влез. Когда я прошёл обрез шлюза, смотрю, с правой стороны выходит кинокамера в космос. Я её схватил, опять бросил, и мысль всё время — как бы она не ушла".

Пот выедал глаза

"Люк закрылся очень быстро, быстрее, чем на Земле, или мне это показалось... Тут началось стравливание давления в скафандре и соответственно начало подниматься давление в шлюзе... Когда я вошёл,.. у меня было сильное потовыделение. Я вообще очень мало потею при большой нагрузке, но здесь был настолько сильный пот, что у меня было впечатление, что по лицу текло сплошными ручьями, мне выедало глаза, я ничего не видел. Буквально когда на стекло попадает вода, сплошная волна идёт, откуда что бралось, я сам удивляюсь". 

Вращались вместе с солнечными зайчиками

"Полёт у нас проходил в жёстком режиме, связанном с большими угловыми вращениями. В корабле всё время на светлой стороне бегали три [солнечных] зайчика от иллюминаторов, ощущалась скорость, они мелькали перед глазами, видно, что мы вращались".

Звёзды цвета червонного золота

"Однажды пришлось наблюдать вот такую картину... Тёмная, чёрная Земля, потом красный цвет, такая красная полоса... Солнце имело кокошник вверх и чуть-чуть влево, вправо. Павел Иванович [Беляев] очень восхищался этой картиной. Мы были поражены — такого мы не слышали раньше и не видели. Звёзды имели цвет червонного золота — ярко-красные звёзды. Павел Иванович тут свои соображения высказал. Это, вероятно, потому, что взгляд на звёзды проходил через солнечные лучи".

Скафандр слишком жёсткий

"Я думаю, что основное, зачем нас туда послали, это проверить способность человека находиться в безвоздушном пространстве, проверить возможность выполнять какие-то обдуманные операции. Пребывание в космосе в скафандре "Беркут" без выполнения там каких-то операций, связанных, например, с монтажными работами, длительное время возможно. Но длительное пребывание с выполнением монтажных работ невозможно, потому что нужно иметь большую силу и большую выносливость, чтобы делать это на протяжении большого времени. Достаточно сказать, что только для того, чтобы сжать перчатки, нужно приложить усилие 15-20 кг. Всё время это делать тяжеловато. Я думаю,.. нужно снять нагрузку на преодоление сопротивления силовых элементов скафандра, для работы он очень жёсткий". 

Хоть бы не сбросили десант

"Сразу после приземления начали связь, нас никто не слышал, очевидно, потому что деревья были вокруг порядка 25—30 метров... Начали приходить первые самолёты. Мы начали им кричать, а потом они уже нам надоели, мы на них не стали внимания обращать... Они нас скоростью хотели удивить, что ли... Как зашвырнут эти "шмотки", так они по всему лесу веером летят. Товарищи, мы не можем, у нас там снег полтора метра. Мы, как Маресьев, падали в снег, друг друга поднимали и говорили: "Господи, да хоть бы они десант не сбросили, а то они повиснут на деревьях, а нам их снимать придётся"...

Одежду нам вертолёт сбросил: лётные куртки, унты мы не нашли, [они] на деревьях повисли... Переоделись и остались в экранно-вакуумной изоляции и бахилах, перепеленались стреньгами и стропами от парашюта. Вид у нас был такой "партизанский" с топором за поясом". 

За весь полёт Леонов потерял около 6 кг веса, а число внештатных ситуаций за всё его время потом оценивал в 6—7. Приземлившихся в непроходимом лесу космонавтов смогли вызволить только на третьи сутки. 

В конце своего доклада Леонов предлагал не только подумать над конструкцией скафандра, который, кстати, был переделан в рекордные 8 месяцев из модели скафандра Гагарина, но и дать космонавтам больше поспать перед полётом, а не истязать их постоянными медицинскими обследованиями. И приводил свою личную статистику тренировок, которую он проделал для того, чтобы шагнуть в открытый космос: больше 1000 км на велосипеде, 113 вестибулярных тренировок, 250 км бега, 250 км лыж за одну зиму, около 1000 занятий на тренажёрах, после которых он начал левой кистью выжимать 80 кг, а правой — 90 кг.

Читайте также: Всё пошло не по плану, а корабль начал "кордебалет": почему Гагарин настоящий герой