Виталий Белоусов / РИА Новости
Народный артист России Александр Домогаров во время творческой встречи в преддверии юбилея в Международном мультимедийном пресс-центре "Россия сегодня" в Москве.
В душе тебе 30, а по паспорту 60. Говорят, что надо подводить какие-то итоги, но делать этого совершенно не хочется, а хочется думать, что это продолжение пути и просто какой-то возрастной рубеж.
Мы готовим к моему юбилею спектакль. Я очень благодарен Театру Российской армии, который отпразднует день моего 60-летия спектаклем "Маскарад" по драме Лермонтова. Спектакль будет сложным технически, эмоционально, с точки зрения актёрского состава и музыки, которую написали специально для спектакля вместе с симфоническим оркестром. Арбенин – одна из тех ролей, которые не даются просто так. Это не для галочки, это очень высокая планка. А вообще, я неудобный артист, и 12 июля на телеканале ТВЦ обо мне выйдет фильм, который так и называется – "Неудобный артист".
Артисты не умеют петь
Мой юбилейный творческо-отчётный вечер будет в конце двадцатых чисел октября. Мне лично безумно нравится, помимо пения выдающихся профессиональных вокалистов, такое понятие, как драматическое пение, пение драматических артистов. Таков вокал Высоцкого, Утёсова, Бернеса: когда у тебя нет ярких вокальных данных, ты начинаешь петь сердцем и душой. Это другое пение, это пение-рассказ. Да, артисты не умеют петь. У меня всегда было дикое сомнение в собственном пении до момента, когда режиссёр Театра Российской армии Павел Хомский лет 20 назад не привёз из США кассету мюзикла "Странная история доктора Джекила и мистера Хайда". Мы все собрались, послушали, стали работать, и у нас получился не мюзикл, а музыкально-драматический спектакль, в котором много драматических сцен, перемежающихся вокальными партиями. В таком варианте я петь способен.
Маска остаётся на лице
В своём актёрском таланте я тоже сомневаюсь, потому что я стал перфекционистом. В молодости было так: ты берёшь пьесу, читаешь, думаешь, что тебе всё понятно. А потом выходишь на сцену и становишься первокурсником: руки и ноги не слушаются, читать ты не умеешь, акценты расставляешь неправильно. А сейчас я отдаю себе отчёт в том, что это очень сложная профессия, и для того, чтобы получился хороший спектакль, нужно съесть не один пуд соли. Только после этого ты можешь показать нечто, что увлечёт зрителя. Только отдав свою энергию в зал, ты сможешь получить что-то обратно. К тому же сейчас 2023 год, и зрителей ничем не удивишь: надо сделать так, чтобы "затащить" их в свой мир и заставить забыть о личных проблемах. Можно выйти на сцену и поставить себе галочку, что ты сыграл кого-то, а можно, как Олег Борисов, восемь лет играть в "Кроткой" и потом говорить, что ты роль так и не сыграл.
Роль – это маска: она долго примеривается, и наконец ты с трудом её на себя приклеиваешь, персонаж начинает жить с твоим лицом, руками и ногами, твоей пластикой. И каждый спектакль ты её надеваешь и снимаешь. Снимаешь, но клей-то остаётся, остаются кусочки маски на твоём лице и волей-неволей ты всерьёз задаёшься вопросами, почему Ричард III так относится к своему брату, что говорит: "Этот человек до завтра не доживёт". Это что ж во мне должно быть, чтобы вы мне поверили? И если я отвечу себе на этот вопрос, то зрители досидят до конца спектакля, а если нет, то уйдут.
Кино – любовь временная
Я посмотрел сериалы "Актрисы" и "Балет", на меня они произвели очень большое впечатление как на артиста: мне близки эти темы, меня поразила режиссёрская и операторская работа. И я подумал, что наконец-то в наших сериалах произошёл качественный рывок. Был на премьере "Вызова" и совершенно искренне считаю, что это героический подвиг – улететь в космос и создать эту картину. Посмотрел "Чебурашку" и получил дикое удовольствие.
На те роли в кино, которые мне сейчас предлагают, я не вижу возможности сейчас тратить время. Мне всегда казалось, что театр – это любовь на всю жизнь, оттуда тебя выносят только вперёд ногами. А кино – это любовь временная, по внешности: пока твоё лицо соответствует моде, которая есть на данный период в кино, то тебя используют, а когда перестаёшь укладываться в какие-то рамки, то больше не нужен. В кино важно визуальное соответствие.
Но я счастливый человек, мне довелось работать с людьми, выше которых только звёзды: Андрей Кончаловский, Анджей Вайда, Ежи Гофман. И мне повезло встретиться 30 лет назад со Светланой Сергеевной Дружининой и Анатолием Михайловичем Мукасеем – таких людей уже "не делают", их остались единицы. Их надо беречь, лелеять, слушать. Их новые "Гардемарины", в которых я снялся, – это две полные картины "Мир" и "Война", осенью будет премьера.