Ещё в детстве Миша мечтал стать десантником; в школе занимался подготовкой в военно-патриотическом клубе, ездил в спортивный лагерь. И вот мечта сбылась: Михаила направили служить в Псковскую 76-ю гвардейскую Черниговскую десантно-штурмовую Краснознамённую дивизию.
Через год полк Дорничева в числе первых был отправлен в Чечню. Их бросили в самое пекло.
Мама Михаила Галина Евтеевна узнала об этом из теленовостей. А через несколько дней пришло письмо от сына.
— Открыв конверт, я вздрогнула, — вспоминает Галина Евтеевна. — Текст письма был написан красными чернилами, это было как сигнал, как знак беды, да и почерк был торопливым. Тяжёлое, тревожное чувство после этого меня больше не отпускало...
"Мама, не пугайся и не волнуйся, — было в письме. — Сегодня в семь часов вечера нам объявили боевую готовность. А в 10:30 была тревога. Подробностей писать не буду, всё узнаете, если станете слушать радио и смотреть телевизор. Прошу тебя, мама, об одном — не писать и не приезжать. Я люблю вас всех и обещаю, что вернусь. Ждите меня".
Больше писем не было. Почти полтора месяца мать ничего не знала о Мише. О его судьбе она пыталась расспросить в штабе Военно-воздушных сил, но там никакой информации не дали.
А 13 января 1995 года в квартире Дорничевых раздался телефонный звонок. Галине Евтеевне сообщили: её сын тяжело ранен и находится в подмосковном госпитале в Купавне, в нейрохирургическом отделении.
— Я приехала. Мишу уже увезли на операцию, и опять нужно было ждать, волноваться. По сдержанным разговорам врачей я поняла: всё слишком плохо... Я кусала кулаки и пыталась не плакать.
Операция длилась больше двенадцати часов, потом Михаила перевели в реанимацию.
— Нужно было переливание крови, — вспоминает Михаил Дорничев, — сразу же откликнулись рабочие с Машиностроительного завода Электростали, где я успел поработать до армии. Позднее узнал, что 13 человек сдали кровь!
Семь с половиной месяцев Галина Евтеевна неотступно ухаживала за сыном, переживала вместе с ним все страдания и первые радости, когда он, вопреки прогнозам врачей, начал потихоньку ходить на костылях.
— Я подолгу делал специальные упражнения, но серьёзное ранение позвоночника давало о себе знать. При любом неосторожном движении возникала страшная боль.
В апреле 95-го наступило резкое ухудшение. Врачи ничего скрывать не стали, сказав, что Михаил может не прожить и трёх дней. И только случайно оказавшийся рядом хирург, профессор из другого госпиталя, мгновенно оценив ситуацию и понимая степень риска, решился прооперировать.
— То, что я выжил, было настоящим чудом. Раны заживали плохо, я терпел, было и отчаяние. Но врачи и мама сделали всё, чтобы меня вытащить. Я выжилблагодаря маме. Она своим упорством и любовью поставила меня на ноги.
Вспоминать подробности того боя, где он получил тяжёлое ранение, Михаил не любит, как не любит и фотографироваться. Вернувшись к полноценной жизни, он получил высшее образование, устроился на работу, сдал на права. Иногда встречается с ветеранами тех событий, но о войне говорят мало. И каждый из них редко надевает награды.
Самые дорогие для Михаила — орден Мужества и медаль "За ратную доблесть".