19 апреля "Пионерская зорька" отмечает вековой юбилей. К дате узнали много интересного о главной в СССР детской радиопередаче.
Письмо в редакцию
Первое общение с редакцией "Зорьки", как называли между собой программу журналисты Всесоюзного радио, произошло у Славы Кирика в 6-м классе.
– Я тогда написал рассказ о своих друзьях, о школе и футболе, который страстно любил, и отправил его в "Пионерскую зорьку". И он прозвучал в эфире! Читала известный диктор того времени Валентина Сперантова, – вспоминает Вячеслав Михайлович. – Мне потом звонили родственники, друзья и знакомые: "Слава, это ты написал? Мы слушали! Как же хорошо!" А я в это время понимал, что профессию себе уже выбрал.
Первый его эфир состоялся в том же 6-м классе: в школе было своё радио и Славу попросили провести передачу: "Я вышел к микрофону и сказал: "Здравствуйте, ребята! В эфире школьный радиоузел". Было чувство восторга, подобное полёту, хотелось поскорее стать настоящим ведущим!"
– Ну а потом уже я пришёл на радио в 1967 году, когда учился в 8-м классе. Это была передача "Ровесники". А "Пионерская зорька" случится позже – я к тому времени уже стал опытным ведущим, – делится с Metro Вячеслав Кирик.
"Левитан сказал мне: "Голубчик, вы нам понравились!"
Его мечта исполнилась через два года. Но чтобы стать диктором или ведущим на Всесоюзном радио, нужно было пройти три этапа конкурса.
– Через всю улицу Качалова, где находилась редакция, стояла огромная очередь. Все родители хотели, чтобы именно их ребёнок стал ведущим! – вспоминает Вячеслав Кирик.
Отбором ребят занималась целая комиссия, где были легендарные дикторы Ольга Высоцкая и Юрий Левитан, который внимательно слушал каждого.
– Нужно было прочесть газетный текст, басню и стихотворение. Голос должен был звучать идеально.
Слава блестяще прошёл первый тур, и его допустили сразу к третьему.
– Левитан даже похлопал меня по плечу: "Голубчик, у вас всё хорошо, вы нам понравились!"
Став ведущим Всесоюзного радио, Вячеслав потом часто встречал Юрия Борисовича в Доме звукозаписи на улице Качалова, 24, где тогда находилась редакция.
– Левитан всегда здоровался, это был добрый, интеллигентный человек, на которого мы равнялись.
Плёнки склеивали ацетоном
В 60–70-е годы это был самый надёжный и быстрый способ "монтажа" программ. Запах стоял специфический.
– Это была фишка Всесоюзного радио. Нигде больше так не клеили.
Вышедшие передачи, как правило, не хранили: их размагничивали из-за дефицита плёнки и записывали новые.
– Долгие годы мы, бывшие журналисты и редакторы "Пионерской зорьки", пытались найти хотя бы несколько передач для нашего архива, – вспоминает Кирик. – Но их нигде не было. Отчаялись. И вдруг звонит одна из ведущих "Зорьки" Нона Трояновская: "Есть передачи, есть!"
Оказалось, её папа в 1988 году записал для Ноны несколько выпусков на хорошей аппаратуре! Она нам их привезла. Представляете, какой подарок к 100-летию!
"Московское время 14 рублей 17 копеек!"
– Работая на Всесоюзном радио, пусть даже и в разных редакциях, мы слушали передачи друг друга. Порой они не обходились без курьёзов, но это было уже в перестроечные времена, – улыбается Вячеслав Кирик.
Как-то в день зарплаты один из дикторов стоял у кассы, только получил деньги, как его позвали в прямой эфир.
– За несколько минут до этого он пересчитывал купюры и на автомате выдал в микрофон: "Московское время 14 рублей 17 копеек!" А в другой передаче мы услышали "при посадке самолёт сломал шоссе" – вместо "шасси"! Запомнилась и такая фраза: "Для защиты полей от снега была высажена полоса лесонаслаждений".
Однако в кабинете у ведущих висел плакат "Слово не воробей, поймают – вылетишь!". За такие оплошности можно было лишиться работы, и дикторы старались быть предельно внимательными.
– Но курьёзы встречались и при подготовке программ в записи. В "Зорьке" был случай: написали текст о том, что в Москве прошёл сильный снегопад и дети во дворе лепили снежную бабу. Заведующий программой возмутился: "Это же детская передача! "Баба" звучит грубо, давайте напишем: "Лепили снежную старушку!" Мы исправили, но. когда текст читало вышестоящее руководство, возмутились уже они, потребовав вернуть первоначальный вариант.
Назвали сухогруз
Однажды в редакцию "Зорьки" приехали гости из Владивостока и привезли два спасательных круга с написанным на них названием передачи.
"Спасательный круг" стал любимым атрибутом ведущих, они сфотографировались с ним, вспоминая гостей из далёкого Владивостока.
Сухогруз "Пионерская зорька" получил имя в честь любимой передачи, на которой выросло не одно поколение. Экипаж не забывал своих кумиров и писал им тёплые письма...
Влад Васюхин: "Моя коллега Эвелина Хромченко прямо перед эфиром застряла в лифте!"
– На детское радио я попал студентом журфака МГУ, в 1986 году. Счастливый случай, как и многое в нашей жизни. Я пришел по рекомендации. Моя добрая знакомая, детская писательница Ирина Андрианова, работавшая тогда в журнале "Пионер", случайно узнала, что на радио требуется "шустрый парнишка".
Я сделал тестовое задание – съездил на интервью с одним знаменитым строителем. И меня приняли в штат. В комнате, где сидели корреспонденты, висел транспорант: "Пионерская зорька – кузница кадров!" Через эту кузницу" прошли практически все сотрудники. К счастью, уже шла перестройка, и программы, хотя и проходили цензуру, как и раньше, но свободы и творчества стало гораздо больше, а идеологии меньше. Появились бреши в "железном занавесе".
Понятно, что в те годы не было интернета, а тем более, искусственного интеллекта, да у нас и компьютеров толком не было, поэтому поиск информации и монтаж программ не был таким легким, как сегодня. Я отлично помню, как мы резали пленку ножницами и склеивали её скотчем. Не самое приятное занятие!
Передача шла в записи, поэтому накладок не было. Хотя, конечно, какие-то авралы и ЧП случались. К примеру, начальство могло потребовать поменять акценты в уже готовом сюжете или вообще заменить его. И приходилось срочно что-то искать.
Но параллельно с "Зорькой" почти у каждого журналиста были свои авторские программы. Вот это было интересно! К тому же, многие из них шли в прямом эфире. И "Зорька" в какой-то момент стала для меня, если обращаться к историческим сравнениям, "барщиной": ок, я сделаю раз в неделю выпуск этой маленькой радиогазеты, но зато у меня будут интересные часовые прямые эфиры – с интеллектуальными играми, острыми разговорами, модной музыкой и замечательными гостями. Благодаря радио, я пообщался с самыми знаменитыми людьми того времени — от Юры Шатунова и Маргариты Тереховой до Джуны, Ильи Глазунова, Сергея Лисовского и, скажем, моего коллеги, автора "Огонька" Феликса Медведева, которого в те годы читали все.
Да, слушатели писали много, буквально мешки писем мы получали. Рассказывали всевозможные школьные истории, сообщали о проблемах с одноклассниками, учителями и родителями, просили оценить стихи и рассказы. Что-то из присланного шло в эфир или становилось поводом для репортажа. А ещё задавали вопросы, ответы на которые сейчас за секунду найдёшь в смартфоне.
С Эвелиной Хромченко мы были просто коллеги. Одно время я даже был её начальником – заведующим отделом публицистики. Помню, однажды, отправляясь из дома на прямой эфир, она застряла в лифте. Пришлось срочно кем-то её заменить. И то ли она влетела в студию в последнюю минуту перед началом, то ли посередине передачи. Но это была не "Пионерская зорька", где Эвелина делала сюжеты о моде.
В отличии от моего коллеги Владимира Деменкова (увы, он рано ушел из жизни), который очень любил "Пионерскую зорьку" и уделял много внимания и времени технической стороне программы, заполняя её всевозможными звуковыми гэгами и спецэффектами, я не считал эту передачу "делом жизни". Никаких революций в радиоэфире я совершать не собирался, просто честно делал свою работу.
Детская программа помогла осуществить мечту "голосу метро"
Юля Романова пришла в Школу юных дикторов Всесоюзного радио, когда ей было 12 лет. Руководил школой Феликс Тобиас – легендарный режиссёр, воспитавший целое поколение школьников, которые смогли стать звёздами радио. Достаточно быстро стала звездой "Пионерской зорьки" и Юлия.
Вскоре ей предложили вести ещё одну передачу, которая называлась "Кто против?" о здоровом образе жизни. Ведущий был ей хорошо знаком – Вячеслав Кирик. Это был 1988 год. Красивые голоса привлекали слушателей, и программа быстро стала популярной.
– В то время люди любили писать письма, – рассказывает Юлия. – Без преувеличения, мы их получали мешками! Эти мешки стояли в коридоре Всесоюзного радио, а читал эти послания целый отдел и потом передавал нам, распределяя по программам и ведущим.
Интересно, что "Пионерская зорька" смогла помочь многим своим слушателям за долгие годы работы. К примеру, в 1962 году москвичи пожаловались, что на Воробьёвых горах никак не могут достроить Дворец пионеров. Письмо прочитали в эфире – и на него мгновенно отреагировали в райкоме партии. Виновные получили нагоняй, и вот уже вскоре дело сдвинулось с мёртвой точки.
Ещё одно письмо, которое запомнилось, пришло уже в разгар перестройки, в 1988 году из Красноярского края. Девочка из многодетной семьи рассказывала, что они никак не могут получить обещанную квартиру и ютятся в тесной.
– Через несколько дней на радио пришло письмо от председателя Красноярского райкома партии, – вспоминает Юлия. – Он сообщал, что семья переедет в новое жильё в течение месяца. Так и получилось.
– Ну а потом совершенно неожиданно на Всесоюзном радио мне предложили попробовать себя в качестве диктора метро, – улыбается Юлия. – Согласилась не раздумывая! Это же была мечта, и вот она начала воплощаться.
Но тогда у девушки был высокий пионерский голос, который не подходил для записи объявлений в метро. Юлии пришлось "переходить на новый формат" – учиться говорить более низким тембром. Она делала специальные упражнения на раскрытие гортани, занимаясь каждый день.
– Только после этого начала записывать объявления станций в столичном метро. Я старалась читать чётко, красивым голосом, чтобы пассажирам было приятно слушать.
Юлия называет свою работу творческой и говорит, что здесь тоже необходимо чувствовать текст, вкладывая в него тёплые душевные интонации.
–Мама, заходя в метро, радуется, когда слышит мой голос, улыбается и говорит: "Здравствуй, Юлька!"
Высоцкий пел без хрипа
– В 1976 году к нам на студию Всесоюзного радио приезжал Владимир Высоцкий, – вспоминает Вячеслав Кирик. – Записывал фонограмму для фильма "Ветер надежд" и пел "Мы говорим не штормы, а шторма...". С ним был Станислав Говорухин. В перерывах между записями он советовал: "Володя, Володя, не очень хрипи, могут не пропустить". Высоцкий выравнивал голос, звучал он чуть иначе – лирично, что казалось нам чем-то совершенно новым, но всё же ощущались и знакомые интонации.
Дикторы наблюдали, как проходит запись, и очень жалели, что тогда не нашлось фотоаппарата. Казалось, что ещё успеется и Высоцкий ещё не раз будет гостем на радио.
По словам Вячеслава Кирика, держался Владимир Семёнович достаточно просто – не было даже намёка на звёздность. Улыбался, давал автографы, ответил на несколько вопросов – дикторы постеснялись расспрашивать подробно о творчестве и концертах, зная, насколько плотный у него график. Спросили о фильме "Вертикаль", который у многих был любимым.
– Высоцкий выглядел уставшим, а тут у него просветлело лицо! От хороших воспоминаний.
В тот период у него были и спектакли, и почти одновременно съёмки в кино. Он разговаривал, и синяя вена надувалась, пульсировала на виске.
Видно было, что Говорухин переживал за него – тревожно поглядывал и почти не отходил.
В то же время все ощутили ту мощную энергетику, которая исходила от поэта и актёра.
Не знаю, как это объяснить, но это была как будто бы такая сила, которой он зарядил всех нас уже одним своим присутствием и общением! Нам хотелось творить!
Только факты
Владимир Высоцкий провёл в студии Всесоюзного радио около трёх часов.
На Всесоюзном радио Высоцкий в разные годы записывал радиоспектакли.
В студию "Пионерской зорьки" любили приходить знаменитости. Хоккеист-вратарь Владислав Третьяк был кумиром мальчишек-слушателей. Они писали ему в огромном количестве, обещая быть похожим на него в спорте и не прогуливать уроки.
В гостях у "Пионерской зорьки" в 1961 году побывал первый космонавт Юрий Гагарин.
В 1956 году в студии "Пионерской зорьки" познакомились поэт Николай Добронравов и композитор Александра Пахмутова. Через три месяца они поженились.